Ужас на поле для гольфа. Приключения Жюля де Грандена

– Так что же, вы хотите сказать, что Каку никогда не возвратится, чтобы снова извести Пелигию и Эллсворта?

– Да, – произнес он с волшебной улыбкой, – Каку никогда больше не возвратится. Parbleu, этой ночью железо буквально въелось в его душу! Вы видели, как я сражался с ним, видели, как тень его исчезла под лучами восходящего солнца. Делайте свои выводы. Тем временем… – он потянулся к зеленой бутылке с искрящимся коньяком, – давайте выпьем за ваше здоровье, и за отличное здоровье мсье и мадам Беннеттов!

Женщина-Змея

– Grand Dieu, друг мой Троубридж, осторожней!

Жюль де Гранден взволнованно вцепился в мой локоть левой рукой, а правой резко указал на фигуру, которая внезапно возникла из зарослей темных вечнозеленых растений у края дороги, и бросилась, словно гонимая ветром в зону света, залитую моими фарами.

– Pardieu, но ей удастся уничтожить себя, если она сделает это еще раз… – продолжал он, но тут же прервался и с криком выбросил обе ноги за борт машины и бросился вперед по шоссе, чтобы схватить женщину, чье внезапное появление чуть не занесло нас в кювет.

Его вмешательство не получилось слишком быстрым, потому что, пока он не догнал ее, таинственная женщина добежала до середины автодорожного моста и приготовилась к прыжку через парапет в стремительный поток пятьюдесятью футами ниже.

– Прекратите, мадемуазель! Перестаньте! – резко скомандовал он, схватил ее за плечи своими маленькими сильными руками и с силой оттащил назад на пыльные доски моста.

Она сражалась, как загнанная в угол дикая кошка.

– Отпусти меня! – бушевала она, борясь с объятиями маленького француза; затем, найдя свои усилия бесполезными, внезапно повернулась к нему и схватила его за щеки отчаянными, застывшими от страха пальцами. – Отпусти меня. Я хочу умереть, я должна умереть! Я хочу, говорю тебе! Отпусти меня! – кричала она.

Отпустив ее плечи, де Гранден схватил женщину за запястья и грубо потряс, как терьер может встряхивать крысу.

– Не шумите, мадемуазель! – коротко распорядился он. – Прекратите это дурацкое дело, или, parbleu… – он еще раз встряхнул ее, – я буду вынужден связать вас!

Я присоединил свои усилия к нему, схватил бушующую женщину за локти и заставил ее войти под двойные лучи света фар автомобиля.

Наклонившись, де Гранден поднял шляпу и водрузил на ее темную голову под явно щегольским углом; затем взглянул на незнакомку задумчиво при свете фар.

– Будете ли вы смирны, если мы отпустим вас, мадемуазель? – спросил он через несколько секунд молчаливого осмотра.

Молодая женщина угрюмо посмотрела на него, затем залилась резким безудержным смехом.

– Вы только отложили неизбежное, – объявила она, фатально пожав плечами. – Так или иначе, я убью себя, как только вы оставите меня в покое. Вы могли бы также избавить себя от неприятностей.

– Гм? – пробормотал француз. – Именно так, совершенно точно, мадемуазель, и поэтому мы постараемся не отказаться от вас. Nom d’un parapluie, разве мы убийцы? Мы не оставим вас наедине с вашей бедой. Скажите нам, где вы живете, и мы отвезем вас туда.

Она стояла перед нами с дрожащими ноздрями, вздымавшейся грудью, вспыхнувшими от гнева глазами. Уничижительная брань, казалось, была готова вырваться из ее губ. У нее было довольно красивое, породистое лицо; неестественно большие, темные глаза, кажущиеся еще большими из-за глубоких фиолетовых кругов под ними; смертельно-бледная кожа резко контрастировала с маленькими завитками темных волос, выбивающихся на щеки из-под полы широкой шляпы из итальянской соломки.

– Мадемуазель, – объявил де Гранден с поклоном, – вы прекрасны. У вас нет причин умирать. Поедемте с нами. Мы с доктором Троубриджем будем имеем честь сопровождать вас домой.