Ужас на поле для гольфа. Приключения Жюля де Грандена

– Что-то… похожее на женское лицо… – запинаясь, начал я.

– Nom de Dieu, да! – согласился он несколько истерично. – Женское лицо. Лицо без тела! Parbleu, друг мой, я полагаю, это происшествие достойно нашего вмешательства. Пойдемте, проверим-ка молодого Аглинберри.

Мы поспешили в дом, взбежали по лестнице и бешено заколотили в дверь.

– Э, что там? – отвечал нам веселый голос. В следующий момент дверь распахнулась, и перед нами предстал заспанный улыбающийся молодой человек. – Зачем вы ломитесь в дверь глубокой ночью? – пожелал узнать он. – Видели плохие сны?

– Ммм… мсье! – де Гранден запнулся. Его апломб куда-то испарился. – Вы хотите сказать – вы спали?

– Спал? – отозвался тот. – А зачем же я ушел в постель? Что случилось – вы поймали семейное привидение? – Он снова улыбнулся.

– Вы ничего не слышали, не видели, не знаете? Никто не вламывался в вашу комнату? – недоверчиво спросил де Гранден.

– В мою комнату? – он досадливо нахмурился и оглядел нас насмешливо. – Кажется, господа, вам лучше вернуться в постели. Может быть, мне не хватает чувства юмора, но я не понимаю этой шутки: будить человека среди ночи, чтобы рассказывать ему небылицы.

– Nom d’un chou-fleur! – де Гранден взглянул на меня и удивленно покачал головой. – Он спал все это время, друг мой Троубридж!

Аглинберри рассвирепел.

– Вы что, разыгрываете меня, парни?

– Шляпу, пальто и ботинки, мсье! – воскликнул в ответ де Гранден. – Пойдемте с нами и посмотрим на мерзавца, забитого как свинья на бойне. Пойдемте, мы расскажем вам, как он умер.

На следующий день по взаимному согласию мы опустили некоторые подробности смерти цыгана для следователей. Заключение гласило, что злодей погиб, «пытаясь ночью совершить взлом и проникнуть в дом Джона Аглинберри, тем самым совершая фелонию[95] против закона».

Цыган был похоронен на кладбище для нищих, а мы вернулись к нашим бдениям в доме с привидениями.

Аглинберри недоверчиво и с некоторым презрением отнесся к нашему рассказу о смерти цыгана.

– Чушь! – воскликнул он про таинственное, едва светящееся женское лицо в окне перед падением горе-грабителя. – На вас, парни, подействовали россказни о привидениях, и вы видите то, чего не было.

– Мсье, – ответил де Гранден с чувством оскорбленного достоинства, – вы так говорите, находясь во власти безграничного невежества. Если бы вы видели половину – pardieu, четверть или осьмушку того, что видел я, то перестали бы глумиться над вещами, которые не в состоянии понять. Как великолепно сказал мсье Шекспир: «Есть многое на небе и на земле, что и не снилось нашим мудрецам».

– Наверное, – отвечал наш хозяин, подавляя зевок. – Пусть мудрецы остаются там, где есть. А я пойду спать. Спокойной ночи. – И он поднялся по лестнице, оставив нас перед теплом потрескивающих в камине поленьев.

Де Гранден с жалостью покачал головой вслед юноше.

– Вот идеальный мсье Бэббит[96], – поделился он со мной. – Приземленный, материалистичный, напрочь лишенный воображения. Parbleu, у нас во Франции тоже такие есть! Разве не они смеялись над le grand[97] Пастером[98], объявившем о своем открытии скептическому миру? К сожалению, материалисты всегда среди нас. О! Что такое? Слышите, друг мой Троубридж?