Проходят секунды. Нет, пожалуй, это только внешнее сходство, успокаивает себя Карцов: лейтенант был повыше ростом, грузнее, иначе держал голову.
Сердце бьется ровнее. Теперь он почти убежден, что страхи были напрасны.
Но вот Глюк протягивает гостю портсигар. Тот берет сигарету, подносит к губам и дважды проводит по ней языком.
Восьмая глава
Марта лежит в постели, обессилев от пережитого.
Сегодня она определенно почувствовала, что может двигать ногами. Сперва пошевелила ступнями, стала сгибать колени. Спустя полчаса попыталась подняться.
И она встала!
Правда, ее качало из стороны в сторону. Однако, вцепившись в спинку кровати, она сделала шаг, и другой, и третий…
Кто-то идет по коридору.
Ришер поднимается на локтях, прислушивается. У нее теплеют глаза.
Еще недавно о новом враче она думала с ненавистью. Теперь в долгие часы одиночества Марта старается припомнить каждое его слово, «увидеть» его жесты, походку. Она ловит себя на том, что мысленно беседует с ним, порою спорит, выговаривает ему за какие-то пустяки…
Входит Карцов. Он озабочен, рассеян. Едва кивнув пациентке, быстро идет к тумбочке, где у него медикаменты.
Марта поворачивает к нему голову:
- Неприятности?
Он молчит, обдумывая, как лучше начать важный разговор. Вдруг он замечает: башмаки Ришер стоят не на своем обычном месте под тумбочкой, а брошены чуть ли не посреди комнаты.
- Пробовали встать? - восклицает он.
- Пробовала ходить.
- Правда? - Карцов садится на табурет. - Неужели ходили. Марта?
- Сделала четыре шага.
- Умница, - шепчет Карцов, - какая вы умница!