Это случилось весной 1923 года.
Спустя десятилетие фашисты пришли к власти. К тому времени я завершила образование и стала хирургом. Меня еще со школьной скамьи тянуло к медицине. Мать и старшая сестра заложили дом, работали день и ночь, чтобы я могла учиться в университете, - считалось, что у меня способности.
Я получила место в больнице западного пригорода Берлина. И там у меня произошла, встреча с одним человеком. На заводе, где он работал, взорвался котел, и ему сильно разбило голову.
Мне удалось сделать сложную операцию. Он долго лежал у меня в палате. Мы познакомились, часто беседовали. Мы были примерно одного возраста. У нас всегда находились темы для разговоров.
Он выздоровел, и мы расстались. А полгода спустя он вдруг позвонил мне и пригласил погулять.
В тот день решилась моя судьба. Оказалось, они уже несколько месяцев исподволь изучают меня. Они - это группа коммунистов города, уцелевших после разгрома их партии нацистами.
Они нуждались в таких, как я, - в молодых специалистах, чье прошлое безупречно с точки зрения Гиммлера. Я стала членом подпольной группы. Мне дали задание вступить в НСДАП, совершенствоваться как хирург, работать старательнее.
Справиться с первой частью задания помог случай. Однажды я вылечила какого-то блоклейтера, удалив ему опухоль мозжечка. Этот человек и рекомендовал меня в «Национал-социалистский союз немецких женщин». Что касается моей профессии, то тут уж подталкивать меня не приходилось: хирургию я считала делом своей жизни, работала много и напряженно, все больше квалифицируясь на операциях мозга. Об одной моей операции, закончившейся исцелением больного, которого считали безнадежным, написали в газетах… Замечу, что к тому времени я уже получила карточку члена СС.
И вот меня вызвали в крейслейтунг.
Я шла туда с тревожно бьющимся сердцем. Все произошло так неожиданно, что я даже не смогла предупредить товарищей из группы.
За столом сидел крейслейтер. Поодаль расположился человек в мундире генерала СС. Я узнала его - это был сам Ганс Брандт.
Крейслейтер проверил мои документы, задал несколько вопросов и вышел из кабинета. Тогда заговорил Брандт. В течение нескольких минут он расспрашивал меня. Но я видела - это формальность. Он уже многое знает обо мне и о моей работе.
Мне было сделано предложение стать сотрудницей Аненэрбе. Я и мои товарищи по подполью мало что знали об этой организации - о ней ходили слухи, один фантастичнее другого. Достоверно известно было лишь то, что деятельность ее глубоко засекречена и что опекается она самим Гиммлером.
Брандт сказал, что его предложение - большая честь. В Аненэрбе у меня будут самые широкие возможности для научной работы и экспериментирования. Он дал двое суток на обдумывание.
В тот же вечер я нашла возможность встретиться с руководителем своей группы. Выслушав меня, он не мог скрыть волнения. Да я и сама понимала, как важно, чтобы коммунисты Германии имели своего человека в Аненэрбе…
Следующие полтора года прошли как в тумане. Вместе с группой врачей я кочевала по концентрационным лагерям. Через наши руки проходили тысячи заключенных - мы отбирали нужный «человеческий материал». Это были самые различные люди - здоровые и такие, у которых обнаруживались различные опухоли, заболевания сердечно-сосудистой системы, печени, легких… Всех их транспортировали в специальные лаборатории и клиники, и там ими распоряжался шеф Аненэрбе доктор Вольфрам Зиверс.
Через год и семь месяцев я получила назначение в одну из таких клиник. Я своими глазами увидела, что там творилось. Все то, что обычные экспериментаторы-физиологи совершают только с насекомыми, лягушками, кроликами, собаками, все это Зиверс и его коллеги проделывали над сотнями и сотнями живых людей: им ампутировали конечности и пытались вновь приживлять ноги и руки, вырезали кости, удаляли внутренние органы, на подопытных пробовали неведомые мне препараты, яды… Заметьте, это началось до войны. Фашисты всласть напрактиковались на соотечественниках, прежде чем получили в свое распоряжение военнопленных!
Здесь я и встретилась с Абстом. Один из «кроликов», как в клинике называли подопытных людей, был умалишенный, живший в мире чудовищных галлюцинаций. Очень буйный, утративший всякий контакт с окружающей действительностью, он являл собой пример безнадежного параноика. И Абст вылечил его. Я ассистировала при операции и была потрясена искусством хирурга. Я с благоговением следила за тем, как, обессилев после сложнейшей двухчасовой работы, бледный, с трясущимися руками, покидал Абст операционную.
Как сейчас, помню минуты, когда Абст, стоя рядом со мной, мыл руки.
«А вы понравились мне, - задумчиво проговорил он. - Я читал о вас. Вот и Зиверс доволен вами. Позвольте спросить, каковы ваши планы на будущее?»
ebooksa