Горячка

Исчерпав все радости, вытекавшие из изобретения духового ружья, и встретив технические проблемы в конструировании лука, Монтань изготовил для нас пращи. Штука эта состояла из длинного ремня, вырезанного из шкуры потамошеры и заканчивающегося небольшим квадратным куском, удерживающим снаряд.

Довольно скоро мы освоили искусство раскручивания пращи, чтобы отпустить ее один конец в тот самый момент, чтобы снаряд полетел в направлении цели. Правда, мы находили очень мало камней, если не считать дна озера, где они были погребены в иле.

Любимым же оружием нашей маленькой колонии, если не считать ружей, которые мы постоянно удерживали в прекрасном состоянии и заряженными, оставалось духовое ружье с отравленной стрелкой.

Большая комната постепенно заполнялась шкурами змей и антилоп, циветт, белок и обезьянок потто, которые спят, подвесившись за ветку.

Кроме того, Монтань занялся работами с внешней стороны палисада. Там он посадил множество видов растений родом из его «садика», таким образом намереваясь значительно снизить частоту долгих походов за живностью. Вскоре придется выходить лишь за плодами манго, игнамы и бананами, которые мы потребляли в промышленном масштабе.

Когда я размышлял, чем бы таким заняться, в голову пришла идея строительства лодки. Просто, мне было нечего делать. Работы в лагере много времени уже не занимали. Пирога или что-то в этом роде была бы прекрасной инвестицией на будущее.

И я начал над этим размышлять. Воспоминания о лилипутике, испуганно цеплявшемся за нашу перевернувшуюся пирогу, и память про один удар хвостом, который был достаточен крокодилу, чтобы довести ее до такого состояния, разохотили меня к такому типу плавучих средств. На обратном пути не было и речи, чтобы избежать Сангхи и всего того, через что мы уже перешли — следовательно, и людоедов, равно как и всех остальных милых местных штучек.

Нам было нужно нечто стабильное, что одновременно обеспечивало бы удобства и свободу движений, без которых оборона была бы просто невозможной.

Так что же? Трансатлантический лайнер? Что-то поскромнее? Бамбуковая платформа?

Я вызвал Монтаня и представил ему собственную проблему.

— Хммм… — ответил тот. — Бамбуковую платформу сделать легко, вот только стабильности от нее не дождешься, и м сразу же промокнем. Если в один прекрасный день она просто не развалится…

Мы размышляли, сравнивали, обменивались идеями, пока — наконец — не приняли решение: после того, как Монтаня осенило:

— Две пироги! — воскликнул он.

— Интересно. Значит, мы умножаем риск вдвое, так?

— Нет. Я имею в виду две пироги, соединенные с собой так, как это делают полинезийцы. А они делают это, чтобы обеспечить стабильность на волнах.

Такая система была мне известна, потому что когда-то я занимался в тех сторонах торговлей между островами, плавая как раз в подобной пироге с противовесом. Я тут же подхватил идею.

Мы решили выйти всей группой на поиски подходящего дерева. Оно должно было быть высотой не менее в два десятка метров; древесина же должна была быть твердой, но не тяжелой для обработки. Шерстистое дерево подходило для этого идеально. Неподалеку их росло множество, но все они стояли крепко. Чтобы срубить хотя бы одно из них с помощью мачете, понадобилось бы месяца два.

Зато хватило трех дней, чтобы найти ствол недавно рухнувшего хлебного дерева, то есть, еще не прогнивший, длиной в двадцать шесть метров и обросший не менее десятком метров веток. Их ликвидация заняла у нас два дня. В результате этой работы мы получили длинный, более-менее правильный цилиндр диаметром около метра.

— Прекрасно, — решил я. — Забираем!

Это был один из тех титанических трудов, в начинании которых я не имею себе равных. Громадная работа, занявшая у нас последующие дни. Поначалу, в течение нескольких часов, мы пытались ствол перекатить, напрягая все свои силы. В результате нечеловеческого напряжения мы преодолевали сантиметров десять, со стонами, потом и кровью, сражаясь еще и с окрестными деревьями. Тогда я выслал всех в лес, с заданием найти как можно больше прямых ветвей, которые можно было бы подложить под ствол.