«Слишком большое упреждение берет парень, — думал он, доставая из кармана папиросы, — упадем в торосы, ноги поломаем…»
— Шасси! — скомандовал Богачев.
На щитке загорелся зеленый свет: шасси выпущены.
— Семьдесят метров, — начал отсчитывать высоту Пьянков, — семьдесят метров, шестьдесят метров, пятьдесят метров, сорок метров…
Самолет чуть подкинуло и понесло вперед стремительнее, чем секунду тому назад.
Аветисян и Брок привстали со своих мест и напряженно смотрели прямо перед собой. Они смотрели на снежное поле, которое было слева и которое очень медленно приближалось. Так, во всяком случае, им казалось. Земля быстро уходит при взлете и очень медленно приближается во время посадки.
— Тридцать метров, — продолжая отсчитывать, Пьянков посмотрел на Струмилина, — двадцать метров…
«Неужели вытянем? — думал Струмилин, наблюдая за тем, как самолет неуклонно сносило налево, — тогда он просто гений, этот Пашка…»
Самолет завис в воздухе, и на какую-то долю секунды всем показалось, что движение и время остановились, подчиненные спокойному приказу двадцатипятилетнего парня в кожаной куртке.
Струмилин не понял, дотянул все же Павел до снежного поля или сейчас машина перекувырнется, ударившись шасси в торосы.
«Сейчас, — думал Струмилин, — вот сейчас… Ну, дотяни, голубушка, дотяни же!»
— Все, — спокойно сказал Богачев, — сели, как в аптеке.
Удара шасси о снег все еще не было. Но как только он сказал, все в кабине ощутили спокойный, несильный толчок, и машина покатилась по снежному полю.
Струмилин обернулся и посмотрел на Аветисяна и Брока. Те стояли у него за спиной. Аветисян развел руками, что могло означать одновременно и крайнюю степень восхищения и, наоборот, высшую форму раздраженности.
«Что мне ему сказать? — напряженно думал Струмилин. — Он блестяще посадил машину, но он посадил ее очень рискованно и слишком красиво. Это для авиационного парада, а не для Арктики…»
Богачев обернулся к Пьянкову и спросил:
— Володя, у тебя нет спички? У меня в зуб что-то попало.
Пьянков протянул ему пустой коробок. Богачев отломил кусок фанерки и стал чистить зуб. Струмилин испытующе смотрел на него, а потом не выдержал и засмеялся. И весь экипаж тоже засмеялся. Богачев удивленно посмотрел на Струмилина, на Володю, потом быстро оглянулся на Аветисяна и Брока и спросил:
— Я что-нибудь не так сделал, Павел Иванович?
— Вы все сделали так, как надо, Паша, молодец вы…
ebooksa