Он больше не обращал внимания на своих гостей и продолжал свои кулинарные занятия. Он подогрел горшок с бобами, нарезал хлеб, достал тарелку и принялся за еду.
— Благодарю вас, — пробормотал Малыш. — Нам что-то не хочется есть.
— Покажите ваши бумаги, — наконец сказал Кит.
Сэндерсон встал и протянул ему пачку бумаг.
— Все в порядке, — сказал он. — Вот эта, с большими печатями, прислана из Оттавы. Местные власти: не имеют к этому никакого отношения. Мои владения находятся под защитой национального канадского правительства.
— Сколько участков вы продали за последние два Рода? — спросил Малыш.
— Не ваше дело, — отрезал Сэндерсон. — Нет такого закона, который запрещал бы человеку жить в полном одиночестве на своей земле, если ему так нравится.
— Я даю вам пять тысяч, — сказал Кит.
— Не знаю, кто из вас рехнулся, — вставил Малыш. — Выйдем на двор, Кит. Я хочу сказать тебе пару слов.
Кит неохотно последовал за приятелем.
— Неужели тебе не приходило в голову, — сказал ему за дверью Малыш, — что по обеим сторонам этих участков на многие мили тянутся такие же скалы, никому не принадлежащие? Ты можешь сделать на них заявку когда угодно.
— Они не годятся.
— Почему?
— Тебя удивляет, зачем я покупаю именно это место, когда кругом сколько угодно свободной земли?
— Конечно, удивляет, — согласился Малыш.
— Этого мне только и нужно! — победоносно воскликнул Кит. — Если ты удивлен, то как же будут удивлены остальные! А удивившись, они прибегут сюда сломя голову. Я вижу, что мой психологический расчет был правилен. Теперь слушай. Я хочу устроить Даусону такой сюрприз, что они забудут смеяться над яйцами. Идем в хижину.
— А вы все еще здесь! — сказал Сэндерсон, когда они возвратились. — А я уже думал, что вы ушли совсем.
— Ну, — какая ваша последняя цена? — опросил Кит.
— Двадцать тысяч.
— Я даю десять.