— Кто там? — прошептал он.
— Брэк! — последовал ответ. — Не шумите. Я хочу передать вам нож.
— Не стоит, — сказал Кит. — Я не могу им воспользоваться. Руки у меня связаны за спиной и притянуты ремнями к койке. Да и нож в отверстие не просунуть. Но что-нибудь необходимо сделать. Эти молодцы решили повесить меня, а вы, конечно, понимаете, что не я убил этого человека.
— Нечего об этом говорить, Хват. Если даже вы убили его, у вас на это, вероятно, были основания. Не в этом дело. Я хочу спасти вас. Народ здесь отчаянный. Вы их видели. Они оторваны от всего мира и судят по собственным законам. Недавно они расправились с двоими, которые крали продовольствие. Одного прогнали из лагеря без продовольствия и спичек. Он прошел сорок миль, мучился два дня и, наконец, замерз. Другому предложили на выбор: или уйти без продовольствия и огня, или получить по десять ударов бичом за каждую дневную порцию. Он выдержал сорок ударов
— Человек, убивший Кинэда, стрелял и в меня. Добейтесь отсрочки суда и пошлите кого-нибудь обследовать тот берег.
— Ничего не выйдет. Все поверили показаниям Гардинга и пяти французов, которые были с ним. Кроме того, им досадно, что они никого еще до сих пор не повесили. Им живется скучновато. Никаких особенных богатств они пока не нашли, а искать Озеро Неожиданностей им надоело. У них начинается цынга, и им хочется встряхнуться.
— И я подвернулся кстати? — сказал Кит. — А вы, Брэк, как попали в это проклятое место?
— Я сделал несколько заявок на Сквау-Крик, оставил там компаньонов, а сам пошел вверх по Стюарту, надеясь добраться до «Двух Срубов». Здесь меня не приняли в компанию, и я поднялся выше по Стюарту. Я только вчера вернулся сюда за продовольствием.
— Вам удалось что-нибудь найти?
— Мало. Но я изобрел одно гидравлическое сооружение, которое пригодится, когда в стране начнется оживление.
— Подождите, Брэк, — сказал Кит, — дайте подумать. — В тишине, прислушиваясь к храпу спящих рядом людей, он обдумывал мелькавшую у него в голове мысль.
— Скажите, Брэк, распаковали они мешки с провизией, которые были на моих собаках?
— Пару мешков распаковали, Я видел. Они снесли их в хижину Гардинга.
— Нашли они там что-нибудь?
— Мясо!
— Отлично. Поищите темный полотняный мешок, завязанный ремнями из оленьей кожи. Вы найдете там несколько фунтов самородного золота. Никто никогда в этих местах такого золота не видывал. Слушайте, сделайте вот что…
Четверть часа спустя, получив подробные инструкции и отморозив себе пальцы на ногах, Брэк ушел. Кит тоже отморозил себе нос и щеку, которые были ближе к отверстию. Он целых полчаса терся лицом об одеяло, и только жжение и покалывание прилившей к щекам крови уверили его, что опасности больше нет.
— Я не сомневаюсь, что это он убил Джо Кинэда. Вчера вечером мы слышали все подробности. Зачем снова выслушивать то же самое. Я голосую: он виновен!
Так начался суд над Китом. Оратор — здоровенный детина, выходец из Колорадо — был очень огорчен, когда Гардинг сказал в ответ, что Кита нужно судить по закону, и предложил выбрать судьей и председателем собрания Шэнка Вильсона. В состав присяжных вошло все население «Двух Срубов», только женщину, Люси, после некоторых споров лишили голоса.
Кит, сидя на койке в углу комнаты, прислушивался к разговору между Брэком и одним из золотоискателей.