— Не подкачаем!
— Дадим фашистам жару!
— Будут нас помнить!
…Старые друзья Василий Михайлович, Янис и Коркия сидят у кустов шиповника.
Первым прерывает молчание Михайлов. Мечтательно глядя куда-то поверх голов своих друзей, он говорит:
— Если бы это было в армии, перед боем написал бы домой письмо. Обязательно написал бы.
— Да, легче бы на сердце стало, — подтверждает Янис.
Видимо, с ними соглашается и Коркия. Он молча кладет на плечо Михайлову руку.
Степан Иванович и Шерали переглянулись.
— Не будем тревожить их. Не подкачают ребята, — шепчет комиссар.
Командир кивнул головой. Пройдя несколько шагов, он, теребя короткий ус, как бы отвечая своим мыслям, говорит:
— Да, крепкие ребята, с добрым сердцем.
Командир и комиссар направляются дальше. Вот под оголенными кустами орешника устроились двое партизан.
— Кто здесь? — спросил комиссар, но сразу же узнал: — А, это вы? Ну как, Шаров, окрепли? Выдержите сегодня?
— Спасибо, товарищ комиссар, окрепли! — слышится задорный ответ. — Выдержим. И не только сегодня. Если уж один раз ушли от смерти, она теперь к нам не сунется. Скажет: зачем зря время терять?
— Ну, мы ее гитлеровцам направим, — засмеялся Шерали. — Там ей работенки хватит.
— Я тоже так думаю, товарищ комиссар.
— Добро, — улыбается командир. — А теперь, друзья, отдыхать.
Надвигается ночь. Холодная темная ночь. Ночь перед боем. Ветер перебирает ветки деревьев. Сердито шуршит снегом. Не греет ночную землю холодный свет редких далеких звезд. Все вокруг замерло в ожидании.
Медленно тянулись минуты за минутой.