— Нет, я еще маленький был.
— И возьми с собой воспитанника моего Олафа с его людьми, а то засиделись они в Киеве.
Йомсвикинги перестали прыгать через жаровню, потому что норвеги и даны затеяли там новую игру: кто кого затянет в угли. Долго они тянули толстый пеньковый канат, по трое с каждого конца, но вот норвеги поднатужились и пересилили данов. Те, чтобы не упасть в огонь, отпустили канат и норвеги повалились один на другого прямо под стол, за которым пировали Сигурд, Торгисль, Олаф и Хальфредр Скальд, неразлучный со слепым Уисом-музыкантом. Норвеги расхохотались во все горло, радуясь победе своих земляков.
Сигурд, насмеявшись вдоволь, вернулся к прежнему разговору с Торгислем:
— …Забудь ее! Ну что тебе, других мало? Она христианка…
— Она прекрасна, — возразил Торгисль, хмурясь.
— Да ну-у-у-у, набожная такая, как старая ворона без перьев!
— Она убьет себя, если я ее брошу, — серьезно заявил Молчун, отпив пива из рога.
— Все так говорят, а на самом деле ничего с ней не будет!
— Но ее жизнь здесь зависит только от меня! — возразил Торгисль.
— Еще бы, ведь ты могучий воин, сын Торольва Вшивой Бороды!
В этот момент к норвегам подошла симпатичная белокурая славянка из полян и принялась подливать им пива в подставленные рога, заинтересованно поглядывая на Торгисля.
— Как тебя зовут, красавица? — по-славянски спросил ее Сигурд.
— Забава…
— А твоего отца?
— Путята…
Воевода по своему обыкновению крепко хлопнул по девичьему заду и гаркнул:
— Ступай к своему отцу, Забава Путятична!
Девушка взвизгнула и упорхнула. Воевода же пьяно расхохотался:
— Говорю тебе, Тор, ни одна женщина не стоит, чтобы столько о ней разговаривать, эхехехехе!