Четверо дружинников, забравшись верхом на товарищей, хлестали друг друга козьими шкурами, стараясь «выбить из седла», а то и свалить на пол соперников. То новгородцы и кияне выясняли, кто же крепче сидит «в седле». Наконец один новгородец свалился со своего «коня», а кияне грохнулись наземь сразу вдвоем. Гвалт стоял неимоверный.
— Я хочу тебя спросить, — сказал молодой норвежец, осушив очередной рог пива. — Твоя Ингеборге снится тебе?
Сигурд погрустнел и хмыкнул, опустив руку с рогом и откинув голову на спинку деревянного кресла.
— Снится ли, спрашиваешь?.. Когда я возвращался из похода, царапины на моей спине еще долго не заживали, живого места не было… Ах!.. Что была за женщина… — мечтательно ответил старый воевода.
— Вот и я чувствую то же самое к Улите… — признался Торгисль. — Есть славянки, которые не против мне уступить, но они мне не нужны. Я хочу себе такую женщину, которая будет со мной и на том свете.
Он сызнова хотел было отпить хмельного напитка, но рог был пуст. Сигурд схватил его за левое плечо:
— Ты сын моего друга и однажды вернешься в Норвегию с карманами, полными этим, — воевода указал на огромную золотую фибулу, удерживающую на нем плащ. — Не забывай, у нас не примут христианку.
— Не забуду… — мрачно ответил Молчун.
Командир не разрешал ему жениться.
Сигурд посмотрел на скисшую физиономию своего молодого земляка и, немного подумав, заявил:
— Торгисль, если эта христианка так тебе нужна… Женись на ней!
— Погоди, — воспрянул молодой норвежец. — Как это? Мы не будем дожидаться возвращения в Норвегию?
— Нет! Женись на ней завтра!
Оба норвега опять пьяно расхохотались.
— О! Я дам этой девушке повод царапаться и кусаться!
Торгисль вскочил на стол и провозгласил:
— Други мои, гребцы! Русь! Я женюсь!!!
— О-о-о-о-о-о!!! — ответил ему нестройный мужской хор.
— Пусть она крестится, я тоже крещеный! — пьяный Молчун пошел к выходу прямо по столам, расшвыривая кости и тарелки. — Прямо сейчас пойду к попу в церковь Ильи. Мы закатим такую свадьбу, что ее услышат даже в Миклогарде!
Сигурд так веселился, что лег поперек кресла и хохотал, глядя в закопченный потолок. Викинги снова затянули песню, на этот раз языческий свадебный марш.