— …А я разве уходил?
Вопрос Виктора поставил продюсера в тупик. После того, что Макс ему наговорил, уволив с канала, наверное, не вернулся бы никто. Но ведь журналист даже не забрал свои вещи, значит, все-таки надеялся, что Радуцкий «перебесится». Похоже, уже перебесился.
— Витя… Ты пока это… Не раскрывай себя… до поры. Хорошо? Умер — значит, умер, — запинаясь, сказал продюсер.
— А что, страховку на канал оформляешь? — не преминул съязвить Лавров.
Максим радовался, как ребенок. Лавров вернулся. Обычный Виктор Лавров. Вот он — в смартфоне Даши, как всегда насмешливый и надежный, сильный и смелый, рассудительный, умный и незаменимый.
Лавров же сразу понял, что, если его попросили не высовываться, значит, Короленко напал на след и ему очень нужно, чтобы Виктор оставался «мертвым». Во всяком случае, пока.
— Так. Что планируешь дальше? — серьезно спросил Радуцкий.
— То же, что и намечалось, — спокойно ответил Виктор. — Мы же планировали программу об Африке?
— Зараза… — только и сказал Макс.
— Скажу больше, Макс. Я такая зараза, что уколов от меня еще не придумали, — хихикнул в ответ журналист.
Лавров действительно планировал продолжать путешествие. Даже после того, что произошло.
Случилось так, что он в последнюю минуту отказался лететь со смешным пилотом на развалюхе «Цесне», чем вызвал явное недовольство съемочной группы. И летчик, как и обещал, взял на борт других пассажиров.
Но уже через несколько минут и Игорь Хорунжий, и Олег Маломуж окаменели от ужаса, когда их воздушный извозчик не справился с управлением и легкомоторная «старушка», потеряв управление, со всего маху стукнулась об один из пригорков неподалеку от аэродрома.
— Петрович, ты, наверное, шаман… — воскликнул Хорунжий, когда к нему вернулся дар речи.
— Пожалуй, таки шаман, — согласился Лавров и тут же добавил по-армейски: — Если что, и в бубен настучать могу, когда «духи» не слушаются.
Ему самому было совершенно не весело от увиденного. Не раз и не два его жизнь висела на волоске: начиная с войны в Афганистане в далекой юности и заканчивая бесчисленными поездками по горячим точкам уже в качестве журналиста. Но разве к такому привыкнешь? Вот и в случае со злополучной «Цесной»: глядя на столб черного дыма, Виктор ощущал кожей недавнее соприкосновение с креслом пассажира в этом самом самолете и в очередной раз благодарил свою потрясающую интуицию.
Спустя два дня Лавров вместе со съемочной группой был уже в Момбасе — втором по величине городе Кении, большая часть которого была расположена на коралловом острове с одноименным названием. Такой себе африканский мегаполис, соединенный с материком дамбами через протоки Тьюдор-Крик и Хилиндини-Харбор. На побережье со всех сторон были расположены пляжи, рестораны, отели, казино. Все это вперемешку с парками, населенными тропическими животными. Здесь можно покормить с рук жирафа или обезьяну, встретиться с хищниками, которых раньше видел только в зоопарке, или насладиться пляжами с теплой, как парное молоко, водой и жарким, подчас изнурительным солнцем. Коралловый атолл вдоль всего побережья оберегал купальщиков от акул. Для отдыхающих здесь был настоящий экзотический рай.
Момбаса — восхитительный курорт на берегу Индийского океана и самый значимый порт на восточноафриканском побережье. Здесь было место не только для кенийских судов, но и для арендаторов из Уганды, Бурунди, Руанды, Южного Судана и Демократической Республики Конго. Готовясь к поездке, Виктор узнал, что именно в этот порт должен был прибыть украинский сухогруз «Карина». Но это должно было случиться еще пять месяцев назад. А сейчас… Где-то там, в океане, в плену у пиратов затерялась команда, изнывающая от жары и голода, с мертвым капитаном в судовом холодильнике. Но никому до них не было дела: ни чужим, ни своим. Виктору казалось, что были бы силы — прыгнул бы с причала и поплыл бы к ним прямо сейчас. Но далеко… далеко… Решать этот вопрос приходилось через Сомали, откуда и были родом бандиты, захватившие «Карину». А до Сомали еще нужно было добраться.
Управление полиции, куда обратился украинский журналист Виктор Лавров, располагалось в материковой части города, в стороне от роскошных пляжей с отелями и казино. Стены помещения были аккуратно покрашены зеленой масляной краской, но, видимо, много лет назад. Виктору почему-то вспомнилась новая советская «двушка» на Борщаговке и как он еще ребенком вселился вместе с родителями в только что построенный панельный дом. Да, все было именно так: зеленая масляная краска, а потом побелка, плавно переходящая из стены в потолок. И если у тебя рост выше ста шестидесяти сантиметров, ты обязательно побелишь плечи о стенку. Потому что краска заканчивалась на уровне пришитого рукава.
«Где-то здесь должны быть новый унитаз, новые-старые трубы, щели в деревянных оконных рамах и розетки на соплях», — предался теплым воспоминаниям детства Виктор, проходя по коридору полицейского управления. Не очень хорошо освещенный проход был полон разношерстной массой посетителей, большая часть из которых внешне доверия не вызывала, и идущие следом за Виктором Маломуж и Хорунжий на всякий случай проверили, хорошо ли закрыты их сумки и кофры. Застоявшийся запах пота тиранил ноздри так, что хотелось не пройти, а пробежать. А пробежать было невозможно. Отовсюду торчали ноги сидящих на стульях посетителей, а из двери в дверь сновали работники управления. Трудно было поверить, что в нескольких кварталах отсюда город поражал туристов своим пышным великолепием, красотой парков и пляжей и изящной кухней ресторанов.