Здесь, как и во многих других частях Африки, павианы гамадрилы выходят прямо на трассу — просить подачки у проезжающих автомобилей. Но не все машины останавливаются, а некоторые, не сбавляя скорость, просто давят несчастных приматов и безнаказанно уезжают. Виктор любил зверушек и, будучи водителем, никогда не позволял себе наезжать на кошку или собаку. Он даже был готов поддержать ужесточение законов за издевательство и убийство животных, но здесь — что поделать? Оставалось только жалеть братьев наших меньших и скрепя сердце следовать дальше.
Но вот, когда устали уже даже полицейские, Муслим объявил часовой привал, чему был рад и осторожный Лавров, привыкший терпеть любые невзгоды. Хорунжий и Маломуж, крепкие и упрямые работяги телеканала, старались не подавать виду, что их что-то напрягает, но сообщение об отдыхе встретили с энтузиазмом. Грузовичок остановился на окраине небольшой кокосовой рощи, и мужчины радостно выскочили размять затекшие суставы.
— Ну, что? Чайку? — весело предложил Игорь, сделав небольшую зарядку и потянувшись.
— Все шутки шутишь? — обиженно насупился Маломуж.
— Во-во, — поддержал беседу Виктор. — Вам нужно дело делать, а вы в игрушки играетесь.
Лукаво улыбнувшись, Хорунжий сел на небольшой пригорок и стал расстегивать свой заплечный рюкзак.
— Хе-хе. Как говорил наш начальник штаба в армии: мы здесь полеты летать и учебу учить, а не безобразия хулиганить и водку пьянствовать.
Через несколько секунд он выудил из рюкзака несколько железяк. Вытащив из-за пояса нож, трансформировал его в отвертку и стал собирать какое-то устройство. Маломуж и Лавров переглянулись. А кенийские охранники, тараторя что-то на суахили, обступили сидящего навигатора и удивленно наблюдали за его действиями. Через минуту в руках у Игоря возникло нехитрое приспособление для разогрева пищи — маленькая плитка с небольшим пространством под спиртовую горелку.
— Оба-на, — вырвалось у Лаврова. — Но…
— Все просто, Петрович. В самолет с таким устройство могут не пустить. А отдельными железяками провезти — есть вариант. Если спрашивают на таможне — говорю, что сувениры. Да пока никто и не спрашивал…
Действительно, несколько металлических пластин с чеканкой по отдельности были больше похожи на детские работы из кружка «Умелые руки». Но как ловко Игорь превратил их в микроплитку!
— Это еще что. Я на «Ленкузне»[10] таким образом станок токарный сам сделал и по частям вынес. До сих пор помогает мне в гараже.
— Ну ты даешь! — улыбнулся журналист. — А как тебе в голову пришло?
— Ты же сказал: готовьтесь к выезду. Я и подготовился. Предполагая, что будет непросто, пришлось сконструировать намедни. А я без горячего не могу. У меня желудок шалит.
С этими словами Хорунжий вынул из того же рюкзака армейский котелок.
— Ну так что? По чайку? Тут на всех хватит.
— Елки зеленые! — Маломуж хлопнул себя по бедру. — Это ж надо. Игореха! Да тебя Самоделкин в макушку поцеловал!
— Скажи спасибо, что не Бокасса[11], — парировал Хорунжий.
Лавров смотрел на эту возню и сдержанно улыбался. Хорошо, когда твоя съемочная группа не уступает тебе ни в чем. С ними интересно. Они не перестают удивлять. Обычные «чернорабочие» телеканала, но на поверку — на них все и держится.
— Мистер Лавров, — после переговоров со своими подчиненными взволнованно обратился к Виктору Муслим. — Огонь разжигать нельзя. Нас могут увидеть.