Оскверненный трон

Хуррам раздулся от гордости. Кампанию он начал полный надежд, но в то же время неуверенный, насколько она окажется удачной. И вот сейчас шахзаде испытывал глубокое удовлетворение от хорошо выполненной работы. Он показал отцу, на что способен, и тот оценил его по достоинству. И теперь ничто не мешало ему удовлетворить свои амбиции и стать официальным наследником падишаха.

Глава 11. Карета, обитая красным бархатом

Мехрунисса наблюдала за происходящим из-под шелкового балдахина, установленного на террасе рядом с личными покоями падишаха. Затраченные усилия вернулись сторицей. Она планировала это семейное празднество с того самого момента, как до них дошли новости о победах Хуррама на юге. Еда была изысканной, особенно те блюда, которые она велела приготовить своему повару из Персии: перепелки, томленные в гранатовом соусе, цельный ягненок, нафаршированный абрикосами и фисташками, рис, приготовленный с шафраном и сушеными кисловатыми вишнями, и, конечно, все эти груши и дыни с ароматной мякотью, которую так любит Джахангир. Вместо того чтобы подать их на блюдах, полных толченого льда, любимая жена падишаха велела, чтобы их подали на подложке из бриллиантов и жемчуга. Представление, в котором принимали участие танцовщицы, музыканты и акробаты, удалось, но теперь все уже удалились, и они остались вчетвером.

Арджуманд выглядит сегодня особенно красиво, подумала Мехрунисса, внимательно рассматривая свою племянницу в мягком свете масляных ламп, расставленных в зеркальных альковах, сделанных в стенах террасы. Диадема из рубинов и изумрудов, которую Джахангир подарил ей на рождение их дочери, Джаханары, ей очень идет. Так же как и материнство. Арджуманд опять была беременна, и ее кожа и волосы, казалось, светились особым светом.

Мехрунисса посмотрела на свой собственный обнаженный гладкий живот, который был виден между плотно подогнанным чоли и парой широких шаровар из красного шелка, собранных в коленях. Каждый месяц она все еще надеялась почувствовать признаки беременности – и каждый месяц ее ждало разочарование. Она мечтала иметь ребенка от Джахангира – особенно мальчика. Муж не станет любить ее еще больше, но это обозначит более тесную связь между ними и придаст ей новый статус в глазах окружающих. Было приятно думать, что ее кровь смешается с кровью династии Великих Моголов и будет существовать в следующих поколениях правителей. Но время шло, и, хотя ее тело было все еще стройным и упругим, месяц назад Салла обнаружила седой волос в ее черной гриве. Первый, но далеко не последний.

Так что матерью и бабушкой будущих падишахов предстояло стать другому, более молодому члену их семьи – Арджуманд. Ее племянница как раз показывала Хурраму шелковый наряд, украшенный жемчугом с пуговицами из слоновой кости, который тетка подарила ей в самом начале вечера. Взглянув на Джахангира, сидевшего рядом с ней, Мехрунисса увидела, как он следит за своим сыном и невесткой с выражением спокойной гордости на лице.

– Ты была права, когда посоветовала мне отправить Хуррама на место Парвиза в Декан, – сказал он жене перед началом вечера. – Я не был уверен, что он готов взять на себя такую ответственность, но ты увидела то, что было скрыто от меня, – у него есть и храбрость, и голова военачальника.

Однако сейчас, когда Хуррам что-то сказал отцу, а тот встал и подошел к нему, в душу Мехруниссы закрались сомнения. Ради своей семьи – и ради счастья своей племянницы – она сделала все, что было в ее силах, чтобы свадьба Арджуманд с Хуррамом состоялась. Она никогда не сомневалась, что для ее семьи будет только лучше, если шахзаде сможет произвести на своего отца впечатление – именно поэтому она уговорила падишаха сделать сына командующим походом в Декан. А что, если ее собственные интересы и интересы ее семьи, в широком понимании этого слова, окажутся разными? Мехрунисса не ожидала таких успехов от Хуррама и не думала, что они произведут такое впечатление на Джахангира…

Утром, когда она следила за церемонией через джали сбоку от трона в Зале официальных церемоний, ее поразило то, что падишах сошел со своего трона и осыпал сына золотом и драгоценностями. Он не говорил ей о том, что планирует поступить именно так, как и о том, что планирует пожаловать Хурраму право устанавливать красный шатер [28] во время военных кампаний и передать ему управление Хиссар Фирузой [29] – и то и другое ясно показывало, что Джахангир намеревается провозгласить Хуррама своим наследником. Так что теперь, когда шахзаде возвратился, возможно, отец захочет больше привлекать его к управлению державой. И тогда Хуррам, а не она, Мехрунисса, может превратиться в того конфидента, к которому падишах станет обращаться чаще всего. А у Джахангира, как у правителя, была масса рутинных обязанностей и забот. Его жена была уверена, что со своим умом и энергией она вполне может взять выполнение части из них на себя – и она уже стала демонстрировать супругу, что такое возможно. Всего несколько месяцев назад он рассказал ей о жалобах купцов, путешествующих к северо-западу от Кабула, на ночные нападения бандитов на их лагеря. Падишах с удовольствием выслушал ее предложение построить как можно больше караван-сараев вдоль основных дорог, в которых путешественники наверняка найдут безопасный ночлег для себя и конюшню для своих животных с грузами.

Но она могла помогать не только в таких прозаических вопросах. Мехрунисса уже поняла, что необходимость принятия сложных решений давит на Джахангира. И если он не действовал мгновенно – под влиянием минутной слабости или эмоций, о чем впоследствии жалел, – то часто откладывал их в долгий ящик, дожидаться того дня, когда, слишком озабоченный или растерянный, он выпьет вина и покурит опиума для того, чтобы расслабиться. А его супруга достаточно хорошо знает принципы управления правительством и от своего отца, и от того, что слышит на заседаниях совета, находясь за джали, чтобы разделить с супругом эту ответственность. И для нее это не будет тяжелым долгом – она получает от этого глубокое наслаждение…

Громкий смех Джахангира прервал мысли Мехруниссы. Должно быть, Хуррам сказал что-то занимательное, и теперь отец хлопал его по плечу. Со стороны это была вполне мирная семейная сцена, но жене падишаха почудилось в ней что-то зловещее, и она разозлилась на себя за то, что упустила нить разговора. Ей опять придется наблюдать и ждать, более всего защищая свои собственные интересы. Она должна убедить Джахангира, что ему нужна только она, и никто больше.

– Повелитель, посол из Англии ждет перед Залом официальных церемоний, – доложил горчи как-то осенним днем, когда Джахангир и Мехрунисса находились в своих личных покоях.

– Отлично, – падишах кивнул. – Позови слуг.

Пока они одевали его, он улыбался. Джахангир с некоторым любопытством ожидал этой встречи. Новости о том, что английское посольство прибыло в порт Сурат, достигли двора правителя моголов восемь недель назад. Пока посол медленно продвигался в сторону Агры, он слал падишаху подарки. Один из них, позолоченный экипаж изумительной работы, выполненный в форме гигантской дыни на высоких колесах – Джахангир никогда не видел ничего подобного, – очень понравился правителю, даже несмотря на то, что обивка из красного бархата оказалась покрыта пятнами плесени – несомненный результат долгого путешествия на влажном, просоленном корабле, на котором посол прибыл со своего отдаленного острова. Мехрунисса тоже была очарована повозкой, так что падишах подарил ее ей, приказав своим мастерам приготовить для себя ее точную копию. Ему необходимо было узнать, кто должен ее везти – быки или лошади – и какова должна быть упряжь.

– Как ты думаешь, что нужно этому послу? – спросила Мехрунисса, пока падишах рассматривал свое отражение в высоком зеркале.

– Думаю, торговые концессии, такие же как у португальцев и голландцев. После того как я позволил его соплеменникам открыть в Сурате небольшую базу и ввозить через нее некоторые товары, они завалили меня петициями с просьбами разрешить им торговать индиго, хлопчатобумажными тканями, а также драгоценными камнями и жемчугом. Я все время откладывал свой ответ, и вот теперь повелитель их страны прислал человека, который будет умолять меня от его имени.

– Ты правильно сделал, что не стал торопиться с ответом. Из того, что я слышала, некоторые из этих иностранных купцов набираются нахальства и позволяют себе ссоры и драки между собой на улицах наших городов, а также оскорбляют местных жителей.

– Торговля приносит богатство. Но я согласен с тобой: их надо держать в узде.

Через пятнадцать минут раздались звуки труб. Джахангир вошел в Зал для официальных церемоний и уселся на троне, окруженный своими советниками и придворными. Хуррам сидел на почетном месте рядом с ним.

Звуки фанфар, сопровождаемые грохотом барабанов, возвестили о прибытии посла. Увидев его, Джахангир с трудом удержался от смеха. В его сторону медленно двигалась высокая фигура с очень тонкими ногами, обтянутыми бледной материей и торчащими из того, что было похоже на короткие мешковатые штаны темно-фиолетового цвета с разрезами, сквозь которые виднелась красная материя, схваченные алыми пуговицами над коленями. Тесный жакет из ярко-желтой парчи, который заканчивался пуговицей как раз над пахом, подчеркивал невероятную худобу посла. Когда он подошел ближе, Джахангир увидел под полями шляпы с высокой тульей, украшенной изгибающимся пером, ярко-красное лицо – оно что, так покраснело на солнце? – цвет которого подчеркивался широкой каймой из белой, жесткой на вид материи, обвивающей шею мужчины. На плечи падали жидкие каштановые волосы, недостаток которых компенсировался экстравагантно изгибающимися усами. Возраст этого необычного человека было трудно определить, но Джахангир решил, что послу около сорока.