Оскверненный трон

– Я не совсем уверена… – Тут Мехрунисса притворилась, что колеблется. – Одно ясно – тебе необходимо приструнить Хуррама.

– Согласен, но как?

– Ну, может быть, если взвесить все еще раз, ты был слишком щедр, когда позволил ему ставить красный шатер на поле боя. Я знаю, ты сделал это, потому что хотел наградить его, но это могло вызвать у него приступ безмерной самонадеянности и неоправданных ожиданий… Почему бы не написать ему и не сообщить, что ты на время отзываешь эту привилегию? Сообщи ему, что хотя ты и восхищаешься его победами, ты немного поторопился…

– Он воспримет это как оскорбление. Я бы на его месте понял это именно так.

– Правильно, но это будет для него еще одной проверкой. Будучи выделенным среди всех своим дедом, со всеми своими желаниями, мгновенно выполняемыми тобой, шахзаде стал воспринимать свои повышения по службе как должное, а не как твою очередную милость и дар, которым ты волен награждать его или не награждать. А его реакция покажет тебе, остается ли он все еще твоим верным и послушным сыном или его честолюбие превзошло чувство долга. Не забывай, что ты одновременно и его падишах, и его отец. И что все это пойдет лишь на пользу Хурраму. Действуя незамедлительно, ты поступишь как хороший отец, который спасает своего заблудшего сына.

Джахангир согласно кивнул. В том, что сказала Мехрунисса, была своя правда. Сын никогда не сталкивался с трудностями, которые ему самому пришлось перенести, будучи молодым человеком. Если Хуррам поведет себя должным образом, красный шатер можно будет скоро вернуть.

Голуби, выкрашенные во все цвета радуги, с ошейниками, украшенными драгоценностями, возвращались в голубятню падишаха, который стоял рядом с Мехруниссой на сложенной из песчаника террасе своих личных покоев. На берегах реки Джамны, протекавшей под крепостью, пастухи гнали своих коз и верблюдов на водопой, а на мелководье синевато-серые бегемоты наслаждались последними лучами солнца в теплой, коричневатой воде.

На фоне заходящего солнца Джахангир увидел небольшую группу всадников, приближающуюся к крепости. Когда всадники оказались достаточно близко, во главе группы он узнал своего младшего сына Шахрияра, которого сопровождали двое сокольничих; на их руках, затянутых перчатками, сидели соколы с колпачками на головах. Судя по количеству мертвых птиц, свисавших с седла третьего сокольничего, охота оказалось удачной.

– А ты знаешь, что Шахрияр послал Ладили записку, в которой хвастался, что его соколы убьют сегодня как минимум дюжину пернатых? – обратилась Мехрунисса к супругу. – Моя дочь ответила, что на нее произведет впечатление только в два раза большая цифра. Кажется, что он добился своего… Он становится почти таким же хорошим охотником, как и ты.

– Не говоря о тебе…

– Ты мне льстишь, – улыбнулась женщина и добавила: – Скоро я научу Ладили стрелять из ружья. Ей уже пятнадцать – она достаточно взрослая, чтобы сопровождать меня на охоте. Конечно, на хаудахе и не нарушая правил пурды.

Джахангир осмотрел темнеющее небо, пытаясь разглядеть своего последнего голубя. Будем надеяться, что соколы Шахрияра его пощадили. Он много раз говорил младшему сыну не охотиться рядом с крепостью, но не был уверен, насколько тот обращает внимание на его слова. Кроме того, голуби иногда сами улетают дальше, чем им положено… Наконец, падишах увидел птицу бледно-лилового цвета, собирающуюся приземлиться на каменную балюстраду рядом с ним. Он осторожно поднял опоздавшего и поместил его в голубятню.

– Я как раз хотела спросить тебя, – продолжала между тем Мехрунисса. – Шахрияр никогда ничего не говорил тебе о Ладили?

Джахангир задумался на мгновение. Ему всегда казалось, что голова его младшего сына-красавчика заполнена только мыслями об охоте, и ни о чем больше.

– Нет, не думаю. А в чем дело?

– Может быть, все это пустое, но за последнее время Шахрияр несколько раз с восторгом говорил мне о ней – он уже видел ее несколько раз, а во время празднования Новруза они поговорили друг с другом. – Мехрунисса слегка пожала плечами. – Дело не в том, что он говорил, а в том, как он это говорил.

– Ты думаешь, он что-то к ней испытывает?

– Не знаю. Может быть…

– Я могу с ним поговорить.

– Так и сделай. В последнее время вы стали с ним близки. Я уверена, что он поделится с тобой… И если Ладили ему нравится, то вели ему забыть об этом.