Митра,

На обороте листка Ширин написала: «Мне ничего не приходит в голову».

«Капли плюс море?» — написал Генрих. Ширин прочитала и задумалась. С минуту поколебавшись, написала:

«Море отдельно, и капля отдельно. Когда соединятся, будет только море. Молави — иранский поэт XIII века».

Игру в переписку прервал Карл:

— Мои дорогие, нас приглашает к себе консул. Прием может продлиться до утра.

— Прости, мой дорогой, но мне вовсе не хочется быть болельщицей в вашей игре в покер.

— Я должен идти один?

— У меня тоже нет охоты выходить из дома, — сказал Август.

— А я бы с удовольствием поиграла, — вызвалась Кристина.

Карл не ответил.

— Через полчаса я буду готова, барон, — произнесла вовсе не обескураженная отсутствием приглашения Кристина.

Карл вышел, чтобы переодеться. Они выехали около семи.

Ширин, Август и Генрих сели за стол. Беседа шла вяло. Выходя из столовой после ужина, Генрих шепнул Ширин:

— Я принесу вам эту книгу стихов… — И, не ожидая ответа, вместе с отцом пошел в комнаты, находящиеся в соседнем крыле дворца.

Август с удобством расположился в кресле и погрузился в чтение последнего номера «Фелькишер беобахтер». Генрих покрутился в комнате и вышел в сад. Посмотрел на окно Ширин и заметил за занавеской ее силуэт. Невидимый, он остановился за живой изгородью, с минуту колебался, а затем быстрым шагом пересек террасу и направился ко дворцу. Ширин заметила Генриха в саду, но вдруг он исчез из ее поля зрения. Волнуясь, она подошла к двери. Услышала тихий звук шагов, сначала в холле, потом на лестнице и в коридоре, наконец, у дверей. Ширин быстро погасила свет и повернула ключ в замке, бессильно опершись о косяк. Генрих остановился у двери. Вокруг царила тишина. Генрих легко нажал дверную ручку, тихонько постучал. Ширин не ответила. Не двигаясь, она стояла за дверью. Генрих слышал ее ровное, а затем все более прерывистое дыхание. Он постучал еще раз. Ширин с трудом сдерживала дрожь, чувствуя, как лихорадочно стучит сердце. Генрих подождал еще с минуту и тихонько отошел от двери. Ширин, не зажигая света, подбежала к окну и проводила его взглядом; медленным шагом Генрих вернулся к себе. Молодая баронесса бросилась на кровать и долго не могла заснуть.

На следующий день, незадолго до обеда, в мраморный дворец приехала Марта. Ожидая Ширин, она снова стала свидетельницей беседы Августа с Карлом. Сноровки на этот раз у нее было больше. Она принесла с собой картонку, в которой находилось новое платье для жены барона. Во время примерки Ширин сказала задумавшись:

— Знаешь, я поймала себя на том, что с некоторых пор совершенно иначе воспринимаю солнце, воду, даже камешки в реке.

Марта с интересом взглянула на подругу.

— Ну что ж, завтра Новый год, а ведь это весна, — сказала она.

После примерки Карл предложил Марте подвезти ее до города. Она охотно согласилась.

На главной улице Марта покинула автомобиль барона, зашла в магазин и сделала несколько мелких покупок. Выйдя, заметила стоявший у тротуара автомобиль, за рулем сидел Вильям. Поколебавшись мгновение, девушка подошла к машине, открыла переднюю дверцу и села рядом с англичанином.