Джек Восьмеркин американец

– Ладно. Ложись, Чурасов. Завтра к утру все ясно будет.

В два часа ночи Кольцов разбудил Николку.

– Ну?

– Вошла вода в рукав.

– А почему шума не слышно?

– Я затворку опустил. Надо запас маленький накопить.

Николка вскочил на ноги.

– Будет ли колесо вертеться? Вот в чем вопрос.

– Об этом я не беспокоюсь.

Немного позже Джек проснулся от удара в бок. Открыл глаза. На светлом небе теплился вялый полумесяц. Рядом с ним – лицо Николки.

– Что?

Николка нагнулся.

– Яша, слышишь?

– Вода шумит. Прососало плотину, что ли?

– Нет, колесо пошло. Да как здорово, руками не удержишь.

Джек побежал к колесу. Вода из рабочего рукава широким потоком падала в ковши. Колесо не спеша вертелось в ореоле брызг. К колесу начали собираться со всех сторон коммунары.

– Ну, товарищи, поздравляю! – сказал Николка. – Заработали керосину на все зимы до скончания века.

– Больше, – произнес Кольцов. – Считайте, что двадцать пять лошадей коммуна поймала. И кормить их не надо. Только поить да смазывать.

– Теперь мы все стали как братья, после этой запруды! –

закричал восторженный Маршев. – Качай инженера, ребята!