– Эх, жалко мне тебя, Яшка. Вот разве что табаком долг взять.
Бросил клещи на землю и начал ходить по двору.
Джек облегченно вздохнул и предложил за долг тридцать кило. Но Скороходов замахал руками.
– Не, не, подожди. Ты сколько за весь-то просишь?
– Пять тысяч.
– А без шуток? Покажи-ка табак.
Пошли в амбар, и Скороходов долго перебирал пахучие листья.
– Да, – сказал он наконец задумчиво. – Ежели его раскрошить да стаканчиками продавать, как махорку, дело-то, пожалуй, и выйдет. Ну, вот, хочешь за все пятьсот рублей, и вексель назад отдам?
Джек промолчал. Хоть он и находился в стесненных обстоятельствах, предложенная цена показалась ему настоящим издевательством. Ведь самая скверная махорка стоила дороже.
– Ну, говори крайнюю цену! – закричал Скороходов.
– Четыре тысячи.
– Держи его за руки, Петр, – сказал Скороходов деловито. – Выдернем зубки и поедем. А то на разговоры время терять жалко.
Но Джека теперь уже трудно было запугать. Он понял, что Скороходов не отступится от табака и пугает его клещами, чтобы сбавить цену. Он решил сопротивляться, если
Петр его опять схватит.
Скороходов поднял клещи к его лицу. Но Джек отбежал в сторону и закричал:
– Подожди ты со своими клещами. Давай по-деловому говорить. Ну, три тысячи пятьсот согласен?
Торговались долго, почти до вечера. Скороходов еще несколько раз лез с клещами, несколько раз садился в тележку. Наконец сговорились на тысяче рублей. Кроме того, Скороходов возвращал вексель. Джек оставлял у себя сорок кило табаку. Пятьсот рублей Скороходов платил сейчас, а на остальные должен был выдать вексель сроком платежа на новый год.
Ударили по рукам. Петр куда-то сбегал за водкой, и
Скороходов налил всем по стаканчику. Сам выпил четыре.
Пил и все горевал, что прогадал с табаком.