Мистер Эванс наводил справки у адвоката.
– В Лондоне, – добавил Альберт, потом снял очки, протер стекла носовым платком и надел очки снова на нос с таким видом, будто чистые стекла помогают ему правильно мыслить. И тихо продолжал, словно разговаривая сам с собой: – Предположим, она обратилась в местную контору с просьбой составить для нее завещание и решила хранить его у себя в доме. Чтобы время от времени просматривать: вдруг захочется что-нибудь изменить – старые люди любят это делать. Хепзеба говорит, что знала одну старуху, которая составила, как она сама выражалась, свой «посмертный список». Там она перечислила всех своих родственников и рядом с каждым поставила сумму, которую собиралась оставить, но если кто-нибудь из них надоедал ей еще при жизни, она их просто вычеркивала из списка.
– Что за нелепая мысль! – возмутилась Кэрри. – Но какое это имеет отношение к тому, о чем мы говорим?
Даже если миссис Готобед и составила завещание, мистер
Эванс ни за что бы его не взял. Зачем оно ему?
– Дай мне силы, господи! – возвел глаза к небу Альберт. – До чего же ты наивная, Кэрри! Если человек умирает, не оставив завещания, то есть не распорядившись своим имуществом, тогда оно переходит к его ближайшим родственникам, в этом случае – к мистеру Эвансу и тете Лу.
Им достается дом, драгоценности и платья. А Хепзеба лишается всего, в том числе и права жить в этом доме.
Поэтому, чтобы избавиться от Хепзебы, мистеру Эвансу требовалось только одно: утащить завещание и уничтожить его.
– Но это же нечестно! – вскричала Кэрри.
– Наконец-то догадалась!
– Не могу поверить, что он это сделал. Просто не могу поверить.
Альберт только снисходительно усмехнулся, и она рассердилась.
– Если ты уверен, что он это сделал, то можно ведь что-то предпринять, мистер Умник! Например, кому-нибудь сказать…
– Да? – сказал Альберт. – Кто меня послушает? Кто поверит нам, четырнадцатилетнему мальчишке, которому кажется, что он видел в шкатулке конверт, и слабоумному, который не может даже изложить на словах, очевидцем чего ему довелось стать?
Кэрри была так потрясена тем, что Альберт назвал мистера Джонни слабоумным, что утратила дар речи и только смотрела на него во все глаза. Альберт опустил глаза и покраснел.
– Какая глупость! – пробормотал он. – Загляни я в шкатулку еще вчера вечером… Нет, если бы даже я и сообразил это сделать, все равно у меня не было никакого права рыться в ее вещах, да еще сразу после смерти! Хепзеба мне бы не разрешила. Она сказала бы, что у меня нет уважения к покойной. – Он глубоко вздохнул и посмотрел на Кэрри. – Хотя все равно рано или поздно я бы посмотрел. Сегодня вечером или завтра. И можно было не спешить, если бы ты не проболталась, после чего этот жуткий тип с ревом явился сюда…
– Как тебе не стыдно! – ахнула Кэрри.
– Правильно, стыдно. Но только здесь не приходится говорить о том, что стыдно и что не стыдно. Если я не совсем справедлив по отношению к тебе, извини, но, по правде говоря, это не имеет значения. Важно другое: Хепзебе придется уехать из Долины друидов. Конечно, она храбрится, говорит, что это пустяки, что она найдет другое место. – Он помолчал, а потом добавил почти шепотом: – Я
вернулся сегодня из школы раньше времени, и, когда пришел, она плакала.
– Хепзеба?
ebooksa