Таковы были мысли, волновавшие Сергея Сергеича.
Сердце его в груди стучало тяжело и звонко, словно пест в медной ступке, где толкут различные элементы и различные зерна жизни. Он сознавал, что не приличествует сейчас приступать со своими вопросами под нависшие брови инженера Хорева, как под яро опущенные рога быка, но если не сейчас, то когда?! Когда он узнает истину о загадке мыса Нох?. Спрашивал он Румянцева. Тот ответил коротко: проплывал мимо на «Основателе», на берег не спускался, будучи болен. И сразу же вернулся к тоске о дочери: «Неонилочка, куда ты?.. почему?. »
Сергей Сергеич сказал откровенно, без вступлений:
— Допуская даже факт счастливой смерти, сомневаюсь, чтобы счастье это настолько закреплялось в организме человека, что тленье было перед ним бессильным! Какая бессмысленная всепокоряемость! И когда?.. В условиях человеческого существования, которые еще совсем прелиминарны! Я говорю, Гавриил Михеич, о смерти на мысе
Нох. .
— Ясно мне, – отрывисто и сурово произнес Хорев.
Сергей Сергеич обратился к Ольге Осиповне:
— В глубине мыса Нох вспыхнул пожар. Горели каменноугольные толщи. Земля нагрелась. Довольно крупная площадь вечной мерзлоты, которую геологи датируют концом плиоцена, оттаяла. Образовалось озеро глубиною до двухсот метров. Вода в нем была теплая. «Исследования последних лет показали, что в вечномерзлых толщах на протяжении многих тысячелетий сохраняются в анабиотическом состоянии зародыши, а возможно, и зрелые формы многочисленных мелких организмов – от водорослей и бактерий до мелких ракообразных, – прочел он по бумажке выдержку из «Общего мерзлотоведения», труда, изданного Академией наук в 1940 году. – Среди этих форм, в количестве многих десятков видов, оживленных после тысячелетий анабиотического состояния, безусловно, могут оказаться и инфекционные виды. Это последнее обстоятельство необходимо предвидеть при проектировании мероприятий, ведущих к деградации вечномерзлотных толщ в широких пределах». Подчеркиваю: безусловно!. А раз – безусловно, что ж удивительного, если в уродливом тумане, плавающем над странным озером на мысе Нох, могли появиться узкие оранжевые ленточки. .
— Оранжевые? – воскликнула Ольга Осиповна.
Врач Афанасьев, плывший на «Основателе», сказал, что он слышал об оранжевых. . Хорев вдруг захохотал печальным, как показалось Сергею Сергеичу, оловянным смехом:
— Ха-ха! Чушь. Ха-ха!.. Отрицаю малейшее правдоподобие! Ха-ха!..
— Возможно, когда вы, Гавриил Михеич, посетили мыс
Нох, явлений «оранжевой ленты» не наблюдалось. Но
«Основатель», пристававший к мысу несколько позже...
— Он не видел четырех умерших, – буркнул Хорев. –
Их уже похоронили. Счастливого пути, товарищ Завулин.
Табак катышком упал в портсигар. Завулин прикрыл за собою темно-зеленую, цвета вишенника, дверь кабинета.
— Пустельга.
— Доцент? Ты преувеличиваешь.
— Воображает о себе: фантаст. На самом деле стелется по земле, как слепящий и вонючий дым.
ebooksa