— А для нас несчастье было бы не столь уж большим! — договорил Аннибал Панталаччи, ободренный смехом своего компаньона.— Ведь тогда преследовать Матакита с его алмазом продолжали бы только мы!.. А двоим всегда легче кончить дело полюбовно...
Собеседники помолчали, устремив взгляд на головешки, блуждая мыслью в деталях преступного замысла.
— Да!.. Двоим столковаться всегда легче! — повторил неаполитанец.— Троим куда сложнее!
Снова наступило молчание.
Вдруг Аннибал Панталаччи резко вскинул голову и стал пристально вглядываться в окружающую темноту.
— Вы ничего не заметили? — шепотом спросил он.— Мне померещилось, будто за этим баобабом промелькнула чья-то тень!
Джеймс Хилтон в свою очередь тоже уставился в темноту, но, сколько ни напрягал зрение, ничего подозрительного вблизи лагеря не заметил.
— Ничего особенного,— сказал он.— Это белье, которое китаец развесил отмокать в росе!
Затем заговорщики продолжили беседу, но на этот раз уже шепотом.
— Я мог бы изъять патроны из его ружья, так что он и внимания бы не обратил! — говорил Аннибал Панталаччи.— А затем, в момент нападения, я выстрелил бы из-за его спины, чтобы зверь тотчас его заметил... и конец не заставил бы себя ждать!
— То, что вы предлагаете, дело весьма щекотливое! — высказал слабое возражение Джеймс Хилтон.
— Ба! Вы только не мешайте, и все пойдет как по маслу, вот увидите! — ответил неаполитанец.
Часом позднее, готовясь занять свое место среди спавших, Аннибал Панталаччи счел нужным зажечь спичку— проверить, не вставал ли кто, пока его не было. Это позволило ему убедиться, что Сиприен, Бар дик и китаец спали крепким сном. Так, по крайней мере, могло показаться. Однако если бы неаполитанец был более внимателен, он почувствовал бы в звучном храпе Ли некоторую нарочитость и притворство.
С восходом солнца все были на ногах. Аннибал Панталаччи воспользовался моментом, когда Сиприен отошел проделать утренние процедуры к протекавшему по соседству ручью, и извлек из его ружья патроны — дело заняло не более двадцати секунд. Бардик занимался приготовлением кофе, китаец собирал белье, которое он накануне вывесил на своей достославной веревке, протянув ее меж двух баобабов.
Выпив кофе, путешественники сели на коней, оставив фургон и быков на попечение Бардика. Ли попросил разрешения сопровождать всадников и взял в качестве оружия лишь охотничий нож своего хозяина. Менее чем за полчаса охотники добрались до того места, где прошлым вечером заметили слонов. Но сегодня пришлось проехать немного дальше, до широкой поляны, находившейся между подножием горы и правым берегом реки.
Утренняя свежесть еще стояла в воздухе, пронизанном лучами восходящего солнца, по травянистому ковру просторной лужайки, влажной от росы, прохаживалось целое стадо слонов — по меньшей мере две или три сотни. Малыши весело резвились вокруг своих матерей и молча сосали их молоко. Взрослые слоны, опустив голову и мерно помахивая хоботом, поедали сочную траву. Почти все обмахивались своими широкими ушами, напоминавшими индейские опахала.
Почти святое спокойствие этой мирной картины передалось Сиприену.
— Зачем нам убивать эти безобидные создания? — взволнованно обратился он к своим спутникам.— Не лучше ли оставить их счастливо наслаждаться одиночеством?
Предложение инженера по ряду причин не пришлось по вкусу Аннибалу Панталаччи.
— Зачем? — с ухмылкой повторил он.— Да затем, чтобы набить наши кошельки, когда разживемся несколькими центнерами слоновой кости! Уж не пугают ли вас толстокожие звери, месье Мэрэ?