— Да, и еще, — продолжил Москвичов, останавливаясь невдалеке от Иванова дома, — агента «Кислород» больше нет, погиб в бою, пал смертью храбрых. Награжден посмертно.
— В боевиках при этих словах герою стреляют в голову, — сказал Иван, ибо нет человека — нет и проблемы.
— Для тебя еще пуля не отлита, — Москвичов открыл багажник и вышел из машины, — забирай свои вещички, Беляков привез. К Шкребке можешь съездить, она весь телефон на подстанции оборвала, больше за тебя волнуется, чем ты за нее. Но не рассказывай ничего. Основная версия — бандиты сами друг друга перестреляли. После той кучи трупов у Ма Бейкер подстанция гудит. Считают, что ты вообще в Москва — реке кормишь рыбу. Разубеждать их не советую. Но Люсю навести, разрешаю. Скажешь, что уезжаешь из Москвы и может быть из страны. Куда — неважно.
— Со скорой увольняться? — Иван закинул сумку на плечо.
— Сами оформим, заочно. Ты теперь без вести пропавший. Сейчас у нас пятница, в понедельник жду у себя, вещей много не бери, только самое нужное, матери скажи, что меняешь работу, не больше. Ну и про командировку.
— А где у вас?
— А, ты же не знаешь. Рождественский монастырь, там у меня временный отдел. Как зайдешь на территорию, налево, увидишь крыльцо.
— Про тестя маме что сказать и про Оксану?
— А ничего пока не говори. Ты ничего не видел и не знаешь. А когда спросит, чего-нибудь придумаешь. С Оксаной будешь разводиться?
— Если приедет — поговорим. Думаю, да.
— Не приедет она, Иван. — Москвичов захлопнул багажник, — и не собиралась, пока папаша не позовет. А он уже не позовет. Вот что, в понедельник ты все узнаешь, а пока отдыхай и набирайся сил. Машину свою не бери. Потом другую купишь. Ну, все. Иди!
Москвичов уехал, а Иван направился к дому.
До него вдруг дошло, что машину его будет искать «семья», которая заказала ЮАНу убийство или посадку Ивана в тюрьму. Машина — опасный объект. Москвичов прав. «Поэтому и хочет меня спрятать на некоторое время». — осенила мысль.
Ночь и тишина. В переулке никого, светили редкие фонари, и только над двойными массивными дверями церкви Петра и Павла горела лампочка, освещая икону. Дверь приоткрылась, вышла, пятясь, женщина и трижды с поклонами перекрестилась, она прошла мимо Ивана, и того окутала волна сладковатого запаха ладана. Запах этот показался Ивану одуряюще прекрасным.
В голове его что-то щелкнуло, словно бы снова перемещая в иную реальность, он дернул ручку притвора и шагнул внутрь храма. Ему навстречу из полумрака выступил пожилой священник в сером одеянии. Он перед тем, как увидал замершего Ивана, который не мог сделать дальше ни шага, обходил храм.
— Что вам, молодой человек? Служба закончилась.
Иван молчал, не решаясь хоть что-то сказать, и священник подошел к нему вплотную, прихватив свечу с канона, посветил вошедшему в лицо.
— Что-то случилось? — он ждал ответа, не торопил.
— Да! — сказал Иван, — Понимаете… окрестите меня, пожалуйста.
Священник развел руками, показывая, что храм пуст, нет ни хора, ни клира, ни причта… но вдруг, что-то почувствовал в состоянии Ивана. Сделал слабую попытку перенести обряд на более подходящее время и предложил:
ebooksa