Невидимка. Фельдшер скорой – агент уголовного розыска

22
18
20
22
24
26
28
30

— И давно тебе это стало известно?

— Нет, — она снова чуть чуть улыбнулась и Иван позавидовал ее выдержке. — Степан Богданович сообщил. Не хочешь помянуть убиенного раба Божия?

Иван оторопел от этого предложения и она добавила:

— Я не настаиваю, просто так принято у православных.

В тот вечер он махнул водки, мысленно послав тестя к черту, и через полчаса уснул.

О чем еще говорить с мамой он не знал. Иван вдруг увидел свою мать совсем с иной стороны. Он никогда не задавался вопросом, а чем она занимается в своей библиотеке? Сидит там, книги выдает. Кто сейчас ходит в библиотеки? Почему она не оставит эту никчемную работу? Уже засыпая, он подумал: «библиотека — идеальное место для передачи информации». Однако, утром об этом даже не вспомнил.

Иван съездил в Склиф, поговорил Люсей и предупредил, что уходит со скорой и надолго уезжает. Больше ему сказать было нечего. Люська повисела на шее и спросила:

— Я тебя еще увижу?

Иван пожал плечами.

— Не знаю. Может быть. Счастья тебе.

Через два дня ему позвонил Москвичов и вызвал на разговор.

Впрочем, эту беседу разговором назвать было сложно. Говорил только полковник, а Иван слушал.

— Завтра в восемь утра прибыть на «Три вокзала», в центральных железнодорожных кассах, подойдешь к окошку пятнадцать и скажешь: «До Осташкова — плацкартный. Код брони Эн тридцать семь одиннадцать». Запомнил?

Иван по привычке кивнул и тут же добавил:

— Так точно.

— Не надо этого. Достаточно сказать да. Получишь билет, пойдешь на Ленинградский вокзал, там в кафе увидишь вот этого человека, — полковник показал фотографию дядьки лет сорока, ничем не примечательного. — Ему скажешь: «На Селигере нынче отличный клев». Он ответит: «Да, если хорошенько прикормить».

— Он будет один?

— Не знаю, — ответил Москвичов, — может и один, а может и с друзьями. Если спросят, от кого, ты, скажи, я от Артема, он рекомендовал вашу компанию.

— И что будет?

— Учеба, Иван. Полгода учебы. А может и дольше. Как я и обещал. Там делай все, что прикажут. И как прикажут. Мне нужны там свои глаза и уши, — серьезно добавил полковник.