Радиосигналы с Варты

На следующий день события развивались несколько необычно. Неподалеку от Лобена произошло столкновение местных контрразведчиков с партизанами. По данным отдела СД, в районе Катовиц находилось приблизительно до двухсот вооруженных русских, поляков и немцев, согласованно действовавших против гитлеровцев. Несколько ранее их командиры ворвались в дом одного эсэсовца. Они вынесли ему и его пособникам смертный приговор, при этом приговор был зачитан настоящим немцем, по произношению которого было ясно, что он отнюдь не является жителем восточных провинций. Этой партизанской группе удалось избежать окружения лишь благодаря хитрости. Власти в Лобене встревожились. Этот инцидент в некоторой степени укрепил позиции противников существующего режима.

Власти торопили и требовали немедленных действий. Командование СД опасалось, что в случае повторения подобных инцидентов в районе Катовиц может возникнуть критическая ситуация. Была объявлена боевая готовность во всех подразделениях СД и приказано немедленно ликвидировать противника. За проведение операции несли ответственность унтерштурмфюрер СС Винк, криминал-комиссар Байер и крайспостенфюрер жандармерии Ритц. Оказывать всяческое содействие в проведении операции было приказано зондеркоманде из Блахштадта и подразделениям вермахта, расквартированным в том районе. Гитлеровское командование надеялось, что столь внушительным силам наконец-то удастся уничтожить группу участников движения Сопротивления, во главе которой стоял бежавший в свое время из плена польский фельдфебель, известный под кличкой Тадеуш, о котором было известно, что он якобы принимал активное участие в последних событиях.

Гауптштурмфюрер Фукс не мог помешать мероприятиям, которые были разработаны начальником из Катовиц. Положение в Лобене несколько усложнилось за одну только ночь, и здравый смысл Фукса запрещал ему вмешиваться в это дело. Единственное, на чем ему удалось настоять, было то, что после ареста группы все ее члены должны быть немедленно переданы в штаб округа.

«Я во что бы то ни стало должен заполучить в свои руки всю группу, — думал про себя Фукс. — Не двоих, троих или четверых, а именно всю группу, и при этом обязательно живыми».

РАДИОСИГНАЛЫ И СЕРЫЙ АВТОМОБИЛЬ

С тех пор как группа «Андреас Хофер» находилась в Люблинце, с Максом произошла перемена. Вполне возможно, что началось это давно, но тогда друзья Макса как-то ничего не замечали. Просто, оказавшись вместе, в небольшом помещении, друзья как бы стали больше обращать внимания друг на друга. С тех пор как капитан Невойт остался возле населенного пункта Гербы, маленький коллектив немецких патриотов стал самостоятельной единицей. Теперь антифашистам предстояло самим принимать решения. Мысли и слова любого члена группы приобретали особое значение. Вот тут-то товарищи и заметили, что Макс стал более серьезным и деловитым.

Он с нетерпением ждал того момента, когда группа наконец-то начнет действовать. Макс давно мечтал оказаться среди тех, кто передает о своих успехах на Большую землю по радио. И это желание в нем росло тем быстрее, чем меньше он мог проявить свои способности. Теперь же, на вражеской территории, он уже мог действовать. Сосредоточившись на тексте радиограммы, Макс и Фриц должны были передать ее в Центр в сжатые сроки, а также принять указания от Центра и как можно скорее расшифровать их. Это была очень ответственная работа, требующая от радистов максимального напряжения сил.

Макс очень скоро понял, что успех будет зависеть не от него одного, а от умелого взаимодействия всех членов их небольшой группы. Первые радиосеансы с Центром оказались отнюдь не похожими на те учебные радиопередачи, которые он проводил в школе радистов. Получив радиограмму от Андре, он должен был безошибочно и быстро передать ее в Центр. Именно через него, радиста, Центр узнавал о положении дел в группе и мог направлять дальнейшую деятельность патриотов. Фриц получил ответ из Центра, но ни он, ни Вилли не могли расшифровать его. Тогда за расшифровку последней радиограммы засели все пятеро, но, сколько ни бились, им так и не удалось расшифровать ее.

Никто из них не мог разобраться в том, где совершена ошибка. Правда, код группы был довольно сложным, помимо общего каждый член группы имел собственный код, которым также можно было закодировать тексты радиограммы. По первым группам цифр в Центре сразу же могли установить, кто именно передал данную радиограмму и кто ее кодировал. Такая система практически исключала возможность расшифровки текста противником, если бы ему удалось перехватить текст. Но в то же время эта система требовала от радистов большого опыта и концентрации внимания.

Макс не исключал возможность того, что он сам допустил в очередной радиограмме какую-то оплошность. Ошибка могла вкрасться в текст и у самого Андре. Не исключено также и то, что в Центре тоже что-то перепутали.

Попытки Фрица не увенчались успехом. Получив какой-то непонятный ответ из Центра, Эрнст послал туда новую радиограмму, дублирующую первую. Едва дотронувшись рукой до ключа рации, Фриц почувствовал удар током: видимо, где-то нарушилась изоляция. Он начал искать. К нему подошел Макс, и они вдвоем быстро ликвидировали неисправность.

Затем Фриц передал радиограмму следующего содержания:

«База Люблинец. Продолжаем отдаляться от советских друзей. О крупных группах дезертиров в лесах не получено никаких данных ни от АЛ, ни от АК. Предполагаем, что это ловушка. Вступили в контакт с одной группой АК в Л. Командир положительный человек. Обещал нам поддержку. Вашу последнюю радиограмму не расшифровали. Ищем ошибку».

После этой радиограммы связь стала нормальной. Центр посоветовал быть более осторожными и потребовал уточнения данных. Патриоты информировали его о положении в городе, сообщили о численности гитлеровского гарнизона в нем. В специальной радиограмме сообщили руководству КПГ и Национальному комитету «Свободная Германия» о настроении местного населения.

На следующий день после посещения дома надзирателя Басты Фриц отправил следующую радиограмму:

«Укрепили связи с группой АК. Акция проведена успешно. Имеется возможность сплочения бойцов Сопротивления. Срочно нуждаемся в присылке вооружения и боеприпасов. Командир группы АК также просит оружия».

По этой радиограмме Центр дополнительных вопросов не задал. Вилли же считал, что им явно не хватает газет и листовок Национального комитета. Следовало бы запросить новую партию пропагандистского материала. Имеющиеся у партизан документы требовали обновления. Такого же мнения придерживался Эрнст, который считал, что было бы неплохо, если бы Центр забросил к ним очередным самолетом нового радиста.

— Вряд ли они нам все это пришлют, — заметил Андре, которого очень волновало то, что пока у них все шло слишком гладко. — Наша заявка будет обсуждаться в штабе фронта, где и примут решение. Не только нам с вами нужны оружие и боеприпасы. В довершение всего мы слишком выдвинуты вперед, а это уже связано с риском. Ответ на наш запрос придется немного подождать.

В следующей радиограмме в Центр передали только информационный материал, на который оттуда последовал ряд дополнительных запросов. По этой причине Максу пришлось на следующий день выйти на связь в запасное время.

Сняв куртку и засучив рукава рубашки, он сидел у рации. Было очень жарко. Сентябрьское солнце пекло на удивление сильно. Эрнст и Андре, сидевшие с другой стороны стола, с нетерпением ждали ответа. Фриц и Алексей лежали на сене, тихонько переговариваясь между собой, а рядом с ними спал, свернувшись калачиком, маленький Иван. У окошка на посту наблюдателя находился Вилли.