Радиосигналы с Варты

Кучер слез с козел и отвел лошадей глубже в тень. Там он подвесил им к мордам по торбе с овсом, а сам уютно устроился на траве. Кругом было тихо, полянка под вязами за последний час почти опустела.

— Я приехал посмотреть на наших гостей и соратников по борьбе, — сказал Юлиан. — Наша партия рассматривает как хороший знак тот факт, что немецкие коммунисты, прибывшие для борьбы с гитлеровской Германией, приземлились в нашей стране. Очень рад с вами познакомиться!

Рукопожатие его было сильным и коротким. У Юлиана были серо-голубые глаза, свидетельствующие об энергии и разумной сдержанности, и сильно выдающийся нос. Пока они шли к палаткам, он расспрашивал друзей-антифашистов об их планах. Андре и Эрнст сообщили ему самое главное.

Солнце село, холодная дымка потянулась с поляны в лес. Вдоль опушки леса кто с ведрами, кто с другой посудой шли бойцы к источнику за водой. Возле палаток Невойт остановился и, вынув из кармана пачку «Казбека», пустил ее по кругу. Покурив, он ушел в польский лагерь, чтобы обсудить состав разведгруппы, которая должна была найти удобное место для перехода через гитлеровские укрепленные сооружения на Варте и разыскать надежных людей по ту сторону.

— Давайте, товарищи, обсудим ситуацию, — сказал Юлиан. Он выплюнул окурок и прищурил глаза. — Здесь, у нас, вы находитесь среди друзей, и здесь мы, можно сказать, задаем тон в борьбе с оккупантами. У нас установлен хороший контакт с Армией Крайовой на нашем участке: например, с подразделением, которое находится возле Домброва-Зилёна, мы обычно сотрудничаем, причем инициатива большей частью исходит от представителей Армии Людовой. — Он взмахнул в воздухе рукой, словно подводя черту под своими словами и показывая, что с этим пунктом покончено. — По ту сторону Варты все будет обстоять иначе. Чтобы вы лучше поняли тамошнее положение, я немного коснусь истории. Местность вокруг Ченстоховы, Бляховни, Люблинца и немного севернее их раньше была уже пограничной. Поэтому ни немецкие, ни польские предприниматели не хотели строить в этой, по их мнению, ненадежной области промышленных объектов. Здесь процветали крупные землевладельцы и высшие воинские чины. Ну а без промышленности откуда же было взяться рабочему классу, а без рабочего класса нет и коммунистов. Этим уже многое сказано. Там, западнее Варты, в полосе от тридцати до пятидесяти километров шириной, нет ни групп ППР или КПГ, нет ни подразделений народной армии. Пока у нас там имеется только несколько надежных людей.

— А социал-демократы есть? — спросил Вилли. Он был благодарен за такое подробное разъяснение, но оно не ободрило его.

— Кое-кого из них вы там найдете. Они поддерживают с нами связь, пока их, как и наших людей, не схватят. Многие из них бежали в Верхнюю Силезию и присоединились там к отрядам освободительного движения. В районе Катовиц наша партия имеет крупные организации на фабриках и шахтах, а также вооруженные группы. Там есть районное руководство ППР, в которое входят опытные деятели, и, что особенно важно, налажено сотрудничество с КПГ, насчитывающей в некоторых местах до двух тысяч членов. Ваши и наши товарищи образуют, так сказать, единый боевой фронт. Если вы доберетесь до этой области, вам будет значительно легче. Но путь туда долог и полон препятствий.

Юлиан взял новую сигарету и с удовольствием, не торопясь, прикурил.

— Теперь об Армии Крайовой, которая ведет борьбу в районе между Вартой и Силезским угольным бассейном. Большинство ее борцов честные патриоты. Но в отношении офицеров будьте внимательны. Почти все они выходцы из поместного дворянства и буржуазии. Некоторые из них, правда, готовы ради освобождения народа искать общий язык с коммунистами. Руководство этих округов АК находится в Оппельне, а инспектораты — в различных окружных городах. А от некоторых людей там я хотел бы вас предостеречь. Держитесь ближе к простым людям, даже если они не входят в организации, — продолжал он после небольшой паузы. — Среди них вы найдете многих честных людей, которые встретят вас как братьев. Но не забывайте, что и среди поляков есть предатели, ищущие расположения фашистов.

Секретарь снова взмахнул рукой.

— Словом, вы встретите разных людей, но ориентироваться должны только на сто́ящих. Трижды проверьте, прежде чем довериться кому-то. И наконец, я должен особенно предостеречь вас от НСЗ. Вы знаете, что это такое?

— Нет, — ответил Андре, — вернее, очень смутно представляю. В Москве нам говорили, что это профашистская организация.

— В сущности, так оно и есть. От правой буржуазной партии отделилась военная группировка. Часть ее перешла в АК, остальные более или менее открыто сотрудничают с войсками СС. — Юлиан потушил сигарету и немного помолчал. — К сожалению, мы только недавно узнали о вашем прибытии, — продолжал он, — и нам оставалось слишком мало времени, чтобы продумать ваш путь. Товарищи из АЛ, например, пытались взять «языка», который смог бы ознакомить вас с настоящим положением противника, но времени было уж очень мало, Штефан может подтвердить.

Начальник штаба батальона, сидевший в кругу офицеров, молча кивнул.

Юлиан сделал заключительный жест.

— Итак, товарищи, мы переведем вас через границу и установим связь с надежными людьми из АК. Западнее Варты вы будете предоставлены сами себе. Там каждый час вам будет грозить опасность. Поэтому я советую вам не действовать опрометчиво. Убедитесь в своей полной безопасности, а уж потом действуйте дальше.

— Мы так и намеревались, — сказал Андре. — Однако по пути следования до места назначения мы обязаны действовать в духе НКСГ. Для этого нас снабдили соответствующим пропагандистским материалом.

— Вот как! — Юлиан поднял брови. — А что это за материал?

Штефан начал было объяснять, что с частью материала уже работают в отряде. Но секретарь не дослушал его. Он хотел увидеть этот материал собственными глазами.

Макс и Фриц принесли тюк с газетами, брошюрами и листовками. Юлиан перелистывал их, разбирал заголовки и рассматривал иллюстрации.