У Ахтана было достаточно оснований пообещать это. Не раз при нем Мазо ругал буржуев, жаловался, что гнул всю жизнь спину на богатеев и даже грамоте, как надо, не научился, при этом всегда вспоминал голодное детство.
А месяц назад, во время стычки с разъездом белых, он велел Ахтану и трем бойцам отходить к лесу, чтобы не быть отрезанными от своих, а сам остался прикрывать их отход. Они тогда возвращались в часть из разведки.
Когда бойцы не стали выполнять приказ, он прикрикнул на них:
— Ухлопают всех, кто доложит, об чем узнали? Говорю, отходить. А то за невыполнение приказа и под трибунал можно. Я отобьюсь, не думайте…
И отбился. На следующий день появился в части живым и невредимым, только без сапог.
— Ну, заплатят они мне за эти сапоги, — грозил он, сплевывая под ноги.
Ахтан вспомнил все это и еще раз повторил:
— Ладно, Яна, не забуду.
Получив обмотки, он вернулся к друзьям. Те все еще сидели на топчане. Вызов в штаб неожиданно взволновал. «Может, не так воевали, — думал обеспокоенно Избасар Джанименов. — Киров узнал и зовет всех трех казахов к себе. Теперь ругать будет».
Он мысленно проверил, как воевал сам, как друзья воевали, вспомнил последние бои здесь, в Астрахани. И пришел к выводу: «Нет, не потому, что воевали плохо, зовет их к себе в штаб Киров. Не хуже других воевали.» Такого мнения был и Кожгали. Он сходил на кухню, притащил еще котелок чаю, и они успели опорожнить его до возвращения роты из бани.
Ночной вызов
Вечером перед самым отбоем Мазо велел Избасару, Кожгали и Ахтану собираться.
— Ротный требует, — объявил он.
Вскоре все трое, выйдя от ротного, уже шагали по молчаливой Астрахани. Пока не миновали все пять Бакалдинских улиц, из каждой подворотни их провожало бреханье собак. Откуда-то, возможно с элинга, на город падали короткие гудки. Было темно, ветрено и сыро. Но вскоре взошла луна и оплавила все медью. Поравнялись с громадой кафедрального собора. Кожгали опасливо взял в сторону. Не любил он высоких зданий. Ему, привыкшему к степи, казалось, что какая-нибудь из таких громадин обязательно рухнет и придавит. За Татарским базаром, у земляного вала навстречу попался патруль.
— Стой! Кто такие?
Избасар показал пропуск.
— Шагайте.
Второпях Кожгали не заметил лужи, оступился и выплеснул из нее медные осколки луны.
— Ой, верблюд большелапый, облил, — воскликнул Ахтан и стал разглядывать ботинки. — Как начистил! Все испортил ты мне. Как теперь к Миронычу в дом зайду — завздыхал он.
— А зачем все же мы ему понадобились? — не обращая внимания на вздохи Ахтана, задумчиво произнес Кожгали, зная, что ответа на этот вопрос он не получит.
ebooksa