Махмут перевел взгляд на посетителей. Похожий на копну казах плавным жестом тронул рукой верхнюю губу, будто собрался расправить усы, которых у него не было.
— Свои люди, говори. Этот, — показал на высокого человека Алдажар, — новый уполномоченный по Джавалийской волости, а это его помощник. Банда у них появилась. К Крейзу они приехали. Его нет, меня нашли, от плова оторвали, — и Чалышев коротко усмехнулся.
— Неладно в городе. Токсамбай здесь. Салов из-за кордона явился. Списки они пишут. Большевиков, которых хотят уничтожить, в списки вносят, — скороговоркой доложил Ходжамьяров.
— Да ты что? — Чалышев вскочил и уставился непонимающе в лицо Махмута.
— Трое гостей сейчас у Токсамбая. Домулла, Салов и еще один какой-то.
— Салов? Н-не может быть! — замахал руками Чалышев. Но его поблескивающие глаза уже цепко держали в поле зрения Махмута. — Откуда узнал про гостей Токсамбая?
— Узнал.
— Говори, — жестко потребовал Чалышев. — Токсамбая же нет в Джаркенте, он где-то на Карое, в горах живет.
— Вчера не было, сегодня есть. Приехал.
— И тебе сразу сообщили об этом.
— Сообщили.
— Кто?
— Есть один человек.
— И про гостей он сообщил?
— Нет.
— Постой, постой, — смерил жгучим взглядом Чалышев Махмута. — Айслу сказала?
Махмут не ответил.
— Так, значит, правду люди говорят, что ты встречаешься с этой байской телкой?
Махмут сжал кулаки и шагнул к столу, впервые ощутив вспыхнувшую, как молния, внезапную ненависть к Алдажару.
— Встречаюсь, — бросил он резко. — И буду встречаться. Только она не телка.