— Я знаю, — ответил прокуратор, — но почему никто из тех, кого он учил любви не пришли вместе с тобой? Почему они не требуют, чтобы я отпустил Иисуса?
— У них есть семьи, отцы и матери, у многих жены и дети, и если готовы они свою жизнь отдать ради истины, то опасаются, что после того, как подадут они свой голос в защиту учителя, семьи их подвергнутся преследованиям, даже Петр, самый лучший из нас, отрекся от учителя. Их вера еще не окрепла, придет час, и они понесут учение Иисуса, пойдут до конца.
— А ты, у тебя нет семьи?
— Я один на этом свете, и если что случится со мной, некому будет оплакивать меня.
— И если я тебя отдам на смерть вместо Иисуса, не откажешься от своих слов?
— Нет, господин, я готов обменять свою жизнь на его.
— Приведите сюда Иисуса из Назарета, я отпускаю его, — скомандовал Понтий Пилат стражникам.
Когда Иисуса привели, Пилат ужаснулся при виде его, за то время, пока прокуратор беседовал с Фомой, Назареянина жестоко избили, раны, оставленные ударами кнута, покрыли его тело, на голове был терновый венец, надетый так, что шипы терновника глубоко впились в лоб, из ран сочилась кровь.
— Кто приказал сделать это? — крикнул Понтий Пилат.
— Центурион Ксаверий, — ответили ему.
Центурион Ксаверий
Центурион Ксаверий был одним из тех римлян, что оказались в сетях иудейского ростовщика, бывшего первосвященника Анны, который, следуя завету Второзакония давать деньги в рост под проценты всем чужеземцам, имел на римских чиновников и военачальников большее влияние, чем даже сам прокуратор. Когда Иисуса Назареянина отдали на суд Понтию Пилату, обвинив в подстрекательстве народа к восстанию против Рима, Анна пригласил к себе центуриона Ксаверия.
— Как считаешь, Ксаверий, — спросил Анна, — признает ли Понтий Пилат вину Назареянина? Отдаст ли его на казнь, или отпустит?
— Отпустит. Обвинение ложно, и прокуратор не так глуп, чтобы не понять этого.
— Я спишу тебе половину долга, если прокуратор признает вину Иисуса из Назарета.
— Я не могу повлиять на мнение Понтия Пилата, он не советуется ни с кем, тем более, с такими мелкими людьми, как я.
— Ну-ну, не преуменьшай свою роль. — Анна чуть приподнялся с кресла, наклонившись к центуриону. — Если Иисус будет казнен, я спишу весь твой долг. Какое бы решение ни принял прокуратор, на казнь осужденных поведешь ты. Казнить должны еще троих, один из них, Варавва. Отпустишь Варавву, а на казнь поведешь Назареянина, а если Понтий Пилат решит отпустить его до того, как поведут на казнь остальных, то сделай так, чтобы он не дожил до своего освобождения.
Апостол Фома
— Приведите ко мне Ксаверия, — приказал Понтий Пилат.
Ксаверий предстал перед прокуратором, понимая, чем может закончится попытка списать долг бывшему первосвященнику, он знал, что Понтий Пилат скор на руку, и расплачиваться за долги ему, возможно, придется своей головой.
ebooksa