— Тебе так только кажется, в скалах есть трещины, и если вбить туда скобы и сделать крючья, можно закрепить канаты и подняться по ним на вершину горы. Там нас не ждут, там даже орудий нет, ворвемся в крепость с восточной стороны!
— Есть смысл в твоих словах, — согласился Моррон, — но если они поймут наш маневр, то легко смогут сбросить нас в пропасть, им даже стрелять не нужно будет, просто скидывать камни на наши головы, обломков скал тут хватает.
— Ну, для того, чтобы сбросить сверху обломок скалы, его нужно туда еще затащить, а времени на это у них не будет, если, конечно, они вовремя не заметят нас. А чтобы у них и мысли не возникало, что какие-то безумцы могут отважиться на штурм крепости по отвесной скале, начнем штурм с двух сторон, атака по южному, пологому склону будет отвлекающей, поведешь людей на штурм ты, но не подставляй их под пули и ядра зря, а я с небольшим отрядом поднимусь по восточному склону, когда мы ворвемся в крепость, они снимут основные силы с южной стены и бросятся на нас, тогда твой отряд сможет выполнить задачу.
Матросы, конечно, не альпинисты, но для того, чтобы взбираться на мачты по вантам, ходить по реям в шторм и выбирать промокшие паруса, которые в любую минуту могут сбросить матроса вниз, нужны не меньшие храбрость, отвага и мастерство, чем для того, чтобы лазать по скалам. Фицрой нащупал трещину у основания скалы, вбил туда скобу, продел сквозь нее канат, один конец его закрепил на себе, обвязав себя беседочным узлом, булинем. Потом, поднявшись выше, найдя следующую расщелину, проделал с ней то же самое, поднимаясь все выше и выше. Матрос, стоящий у подножия скалы, держал второй конец каната, страхуя Фицроя. Если тот оступится и сорвется со скалы, канат, продетый сквозь скобу, удержит его, опасность возникала тогда, когда, вбив очередную скобу, Фицрой продевал сквозь нее канат, для этого нужно было отвязать себя, продеть конец каната сквозь скобу, а затем снова связать на груди булинь. Если он сорвется в этот момент, то его уже ничто не сможет спасти, но прежде чем отвязать себя от страховки, он отыскивал твердую опору для ног, прижимаясь всем телом к скале, стараясь выполнять все действия только руками, не шевеля ни ногами, ни туловищем.
Поднимались тремя колоннами, всем было приказано в том случае, если кто сорвется со скалы, падать молча, без крика, чтобы раньше времени не обнаружить себя перед противником. Всего на стену поднялись тридцать человек, никто не сорвался. И вот под предводительством Фицроя небольшой отряд отчаянных головорезов с криками и беспорядочной стрельбой, рассчитанной более на испуг врага, чем на прицельный выстрел, бросились в атаку на защитников крепости.
Маневр для испанцев оказался неожиданным, они прекратили отбавить атаку с южной стороны и все силы бросили на восточную, откуда прежде атаки никто не ожидал. Испанцы были в полной растерянности, они не поняли, что перед ними всего тридцать человек, паника в рядах защитников крепости лишила их способности действовать планомерно и обдуманно, отражая атаки с двух сторон. Если до этого все силы были сосредоточены на самом опасном южном пологом склоне, то теперь, увидев, что свершилось не предвиденное, пираты атаковали их оттуда, куда в принципе подняться было невозможно, испанцы беспорядочно бросали свои позиции на южной крепостной стене и бросались на восточную, при этом пушки остались без прислуги и уже не представляли опасности для отряда Моррона. Через несколько минут отчаянного боя крепость пала, путь на город был открыт.
Опьяненная успехом толпа бросилась в город грабить всё, что попадалось на пути. Фицрой требовал прекратить бессмысленные грабежи, прекрасно понимая, что горожане были заранее предупреждены о намерениях пиратов сбежавшим проводником-индейцем, и всё самое ценное они уже спрятали далеко и надежно. Наконец Моррону и Фицрою удалось справиться с обезумевшей толпой и навести кое-какой порядок в рядах пиратов. Губернатору было отправлено послание с требованием выкупа под угрозой разграбить и сжечь весь город. Ужас повальных грабежей жители города уже ощутили на себе и были согласны на любой выкуп, лишь бы их оставили в покое. Однако губернатор счел выкуп непосильным и ответил отказом, предупредив пиратов, что угрозами они ничего не добьются, он требовал переговоров с Морроном.
— Каков нахал! — возмутился сэр Генри. — Он хочет вступить со мной в переговоры! Да я за одну ночь сожгу этот город, и камня на камне не оставлю!
— Не торопись, — сказал ему Фицрой, — здесь что-то не то, похоже, он хочет оттянуть время.
— Что это ему даст?
— Думаю, он ждет подкрепления, оно может подойти из глубины материка, и тогда соотношение сил сложится не в нашу пользу. Соглашайся на переговоры, посмотрим, что он предложит, а я тем временем с ребятами сделаю вылазку в сторону дороги, что ведет вглубь материка, она единственная, другой нет, посмотрим, обоснованы ли наши подозрения.
Моррон согласился на переговоры, но не прибыл во дворец губернатора, а потребовал его к себе, свою резиденцию он устроил в захваченной крепости. Губернатор прибыл, он предложил сократить сумму выкупа вдвое, но Моррон стоял на своем.
Пока шли эти переговоры, Фицрой с десятью своими матросами обследовали дорогу, ведущую вглубь материка, двигаясь рядом с ней под прикрытием буйной местной растительности они поднялись на перевал, оттуда дорога уходила вниз, в долину. В подзорную трубу Фицрой разглядел в долине непонятное движение. Над долиной поднимались клубы пыли, в сторону города двигался многочисленный отряд пехоты и конницы. Фицрой отослал гонца к Моррону с короткой запиской: «Соглашайся на любые условия, но выкуп требуй немедленно».
Получив странную записку от своего капитана, Моррон еще не понимая, что произошло, согласился на сократить выкуп на указанную губернатором сумму, требуя, чтобы сбор средств для выплаты выкупа начался незамедлительно. Губернатор, как и предполагал Моррон, начал юлить, стараясь оттянуть выплату.
Фицрой же двинулся дальше, тщательно обследуя дорогу, ища место, где можно было бы устроить засаду или каким-то образом преградить путь войскам, и вскоретакое место нашел. Дорогу пересекало глубокое ущелье, через которое был построен мост. Мост каменный, довольно прочный, по нему сможет пройти и пехота, и кавалерия, и повозки с пушками, и если этот мост взорвать, то войска пройди уже не смогут, восстановление моста потребует немало сил и времени. Но у небольшой команды Фицроя имелись только ружья и сабли. Оставив четырех человек для наблюдения за действиями войск, он вернулся в крепость. Губернатор уже отбыл в город для того, чтобы собирать выкуп.
Опустошив все пороховые погреба крепости Фицрой собрал команду взрывников, погрузил всё необходимое для взрыва моста на две телеги, запряженные тройками лошадей, и отправился к мосту. Через два дня он вернулся и потребовал снова вызвать губернатора. Губернатор приехал, рассказывая, что предложенную сумму собрать практически невозможно, нужно еще уменьшить ее, поскольку горожане сбежали в горы, и платить по сути дела просто некому. Но тут слово взял Фицрой:
— Вот что, любезнейший, поскольку Вы не смогли предоставить нам сумму выкупа вдвое меньшую, чем мы просили, то теперь та сумма увеличивается в четыре раза, сроку у Вас два дня. Мост через ущелье взорван, подкрепления к Вам уже не придут, через два дня, если сумма выкупа не будет выплачена полностью, мы начинаем жечь город.
Требуемую сумму губернатор привез уже через день. Обратный путь был более комфортным, слитки серебра и всё прочее, взятое в качестве выкупа, горожане доставили на мулах к тому повороту реки, у которого паслись быки, спасшие пиратов от голодной смерти. Далее они двигались к берегу океана, туда, где ждали их корабли, на лодках, тех самых лодках, что лежали перевернутыми в ожидании груза. Груз пришел, но на этот раз он предназначался не для трюмов испанских галеонов, груз поглотили трюмы кораблей пиратской флотилии.
После удачной экспедиции Моррон отправил Фицроя к берегам Англии передать положенную часть добычи в королевскую казну. Сам же он предпочел остаться на Ямайке, опасаясь, как бы в его отсутствие должность вице-губернатора острова не была занята кем-то из его конкурентов.
Королевский бал
ebooksa