– Мстительность женщины трудно недооценить! Десять лет мучений за то, что я полюбил другую? Не слишком великодушно для той, что всегда кичилась смелостью, силой и непредвзятостью мнений.
Айрис, прислонившись плечом к покачивающейся корабельной переборке рассматривала Оливера так, будто видела его впервые:
– Ты в самом деле надеешься взять меня этим на слабо? Ты просто глуп. Самонадеян, самовлюблён и глуп. Думаешь, я пришла к тебе сюда из любви?
– Ты не знаешь, что это такое, – презрительно фыркнул он.
– О! Снова неверный ход.
Их взгляды скрестились.
В тёмных глазах Оливера полыхала злость. В серых глазах Айрис сверкало презрение.
– Прежде, чем ты откроешь рот, поливая меня оскорблениями, прошу, осознай простую истину – у меня нет никаких причин тебя щадить. А в здешнем климате, таком знойном и жгучем, так легко воспламеняющем кровь, несчастные случае происходят, увы, чаще, чем где бы то ни было ещё. Если ты станешь мне досаждать, я не поручусь, что с тобой ничего не случится.
– Ты пытаешься мне угрожать? – удивился Оливер.
– Не пытаюсь. Открыто угрожаю. Ты капитулировал и сдался на милость победителя, а я не склонна миловать. Ни тебя, – Айрис понизила голос. – Ни её. Особенно – её. Не жди от меня ничего хорошего, Оливер. И не рассчитывай на моё мягкосердечие.
– Что ты намерена сделать с Каролиной?
– Я намерена превратить её жизнь в ад.
– Неужели ты не можешь просто отпустить нас?! Ты же всем видом даёшь понять, что я тебе больше не нужен! Так дай нам жить своей жизнью!
Айрис подошла к мужу ближе, зная, что искушает судьбу и рискует получить как минимум оплеуху. Но она не боялась. Ей доставляло удовольствие допекать его, раздражать, доставать до печёнок.
– Дать вам жить своей жизнью, говоришь? С чего бы? Чем вы заслужили подобную милость?
– Я пытался быть с тобой честным, Айрис. Я не лгал. Как только я понял, что люблю другую, я…
Он смолк под её взглядом, глядя снизу-вверх с выражением злобного пса, сидящего на короткой цепи.
– Вы пытались меня убить, – холодно процедила Айрис. – Подло прислали наёмников. О какой честности и полюбовном разъезде после этого может идти речь?
– Я не хотел! Я просто хотел уйти! Помнишь наш разговор накануне! Ты не дала мне от себя освободиться! Ты сама меня вынудила!..
Оливер осёкся, сообразив, что сболтнул лишнего.
ebooksa