Голос его звучал гортанно и даже ниже, чем обычно.
Его поза, вальяжная и расслабленная, демонстрировала силу. Во взгляде светилось откровенно желание. В голосе, повелительном и резком, звучал не приказ – скорее приглашение.
И обещание.
Айрис медленно приблизилась к креслу и опустилась к Дойлу на колени. Руки легли на широкие плечи – ей хотелось это сделать с первой встречи – ощутить под ладонями тугие, твёрдые валики его грудных мышц.
Грудь Дойла тяжело вздымалась. Сердце в груди билось ритмичными сильными толчками.
– Ты прав, – улыбнулась ему Айрис. – Так действительно лучше.
Его пальцы коснулись её подбородка, принуждая не отворачиваться, смотреть на себя. Потом запутались в густых влажных кудрях, пушистой волной накрывающих плечи.
– Поцелуй меня, – попросила Айрис.
На ощупь его губы были мягкие как шёлк. Айрис никогда бы не подумала, что такие мягкие губы могут быть у того, кто говорит таким грубым голосом.
Дойл обхватил тонкую талию молодой женщины и Айрис ощутила жар грубых мужских ладоней сквозь тонкий материал пеньюара.
Подчиняясь её просьбе, Дойл накрыл губы Айрис своими губами.
Поцелуй вышел настойчивым, горячим и требовательным, превращаясь в долгий, волнующий танец, Айрис с наслаждением позволяла себя вести в этом туре.
Она отвечала на поцелуй с искренней страстностью, которой от себя даже и не ожидала. Словно пламя, горевшее в теле Дойла, перекинулось и на неё тоже.
Огонь бежал по венам и мышцам. Каждый нерв трепетал под этими, пока ещё вполне невинными, ласками.
Айрис было мало. Она хотела, чтобы пламя поднялось выше, сделалось жарче. Хотелось сгореть и раствориться в этой внезапно вспыхнувшей страсти.
Она рывком стянула рубашку с Дойла.
Взгляд с откровенным восхищением скользнул по выпуклому рисунку мускулов на его теле. Пальчики провокационно пробежались по ним, чувствуя восхитительную гладкость кожи, твёрдую упругость мышц.
Умелые пальцы Дойла в ответ не спеша поглаживали обнажившиеся во время ласк округлое плечо Айрис.
Томительно-медленно, едва ощутимо коснулся он отяжелевшей от желания груди, обрисовывая её нежные полушария. Соски твердели и сладко ныли от этих прикосновений.
Длинные ресницы Айрис затрепетали. С приоткрытых губ сорвался полувздох-полустон. Дыхание сбилось, сделавшись поверхностным.