Макарову приходилось теперь трижды переходить каждый брод. Сначала снимал груз с одной из лошадей, садился на нее, брал в руку поводок от остальных и переправлялся; на том берегу надо было развьючить всех лошадей, потом на двух вернуться за первым снятым вьюком, завьючить и переправляться вновь. И всю эту тяжелую работу он вынужден был делать один.
К вечеру, в конец выбившись из Сил, он должен был не только обеспечить себе ужин и ночлег, но еще накормить лошадей. Хорошо хоть немного помогал Жук. Как только какая-нибудь из лошадей отходила от места ночевки дальше, чем это, с его точки зрения, казалось дозволенным, пес, раньше довольно долго живший у табунщиков, появлялся перед ее мордой. Отогнав лошадь обратно, он возвращался к хозяину, и с гордым видом, точно с сознанием удовлетворенности по случаю успешного выполнения трудного дела, устраивался у его ног.
Внешнее благополучие не успокоило Макарова. Его продолжала душить злоба. Теперь ее вызывала любая трудность, встреченная на пути, и особенно любая провинность собаки или лошадей.
Наконец наступил день, когда взору открылась долина реки Бухтармы.
Могучая река серебром отливала на солнце, манила к себе. Это был последний этап пути. Если спуститься к реке и двигаться по наезженной дороге, можно было бы достигнуть цели всего через несколько дней. Но так поступать было нельзя. Напротив, именно теперь, уже почти у цели, надо быть особенно осторожным.
— Ничего, сивые! Недалеко, — подбадривал он больше самого себя, чем лошадей. — А там вы у меня отгуляетесь, пока пора не придет на мясо… Отдохнете до самого супа. Только разве того, что в пятнах, на обратную дорогу сберегу, если не на плоту придется уходить.
Караван вступил на небольшую полянку со стогом сена посредине. Идти дальше не было сил.
— Ну, что же, давайте оглядимся.
Развьючив и привязав у стога лошадей, он обошел поляну. Следов, сделанных после таяния снега, не было. Незаметно и санного пути к стогу. По-видимому, сено было заготовлено еще ранней осенью прошлого года, а потом никому не понадобилось.
Эти места он знал хорошо и был уверен, что район посещается людьми очень редко. К тому же охотникам или табунщикам просто еще не время быть так высоко в горах.
— Ладно. Дневка! А если кто и пожалует сюда, так Па первых гостей у меня пороху хватит, чтобы навсегда замолчали… Да откуда, кто сюда в такую пору…
На краю поляны, между деревьями, стоял старый шалаш. Макаров набросал на него свежих веток, выбрал охапку сена посуше и разостлал в шалаше. Долго пил чай с остатками хлеба, украденного в избе лесника. Потом развалился на мягком ложе.
Наверное, в этом шалаше люди прожили не один день.
Случайно расплесканная на костровище вода из ведра, предназначенная для чая, обмыла камни, и они, освободившись от копоти, оказались бело-серыми с рыжими пятнами.
— Ишь ты, кварц! — изумился Макаров. — Гляди-ка, рудный!
Подняв находку, на первом же куске он увидел золотинку, как бы застрявшую среди бело-серой массы. Крохотный желтый кусочек заставил его вскрикнуть:
— Металл! Поди же ты!.. Не иначе, из жилы выбитый, свежий. А может, нашли где валун, раскололи да бросили. — Сами-то не смыслят. Разведка здесь не бывала, да и старатели сюда, я слыхал, не ходят. Осмотреться надо.
Оставив лошадей и груз под наблюдением Жука, Макаров отправился в обход. Вскоре он обнаружил распадок, впадающий в долину чуть повыше поляны, в русле которого было большое количество кварцевых валунов. Прошел немного вверх по ручью и наткнулся на следы заплывших ям. Ямы были разбросаны беспорядочно по дну. Наверно, их рыл неопытный разведчик, который к тому же торопился.
— Эге! Тут, паря, проверять придется.
Почти бегом вернулся к шалашу. Взял ковш, насадил лопатку, кайло, захватил карабин и снова направился к ручью.
ebooksa