При загадочных обстоятельствах. Шаманова Гарь

— Вот это фрукт! — вдруг воскликнул Медников и показал ядреный, чуть ли не в фуражку величиной, груздь. — Надо было корзину взять, на всю бригаду бы запаслись грибами!

Опять пошли молча. Грузди тут попадались на каждом шагу. Целыми семействами нахально выпирали из травы, хотя совсем недавно, это можно было понять по следам, по зачервивевшим уже обрезкам грибов, здесь прошел не один отряд грибников. Видно, удачливый год выпал. Или место оказалось такое.

Выйдя из очередного колка к шоссе, Голубев огляделся.

От Крутихи отошли примерно с километр. Столько же оставалось и до серебровской пасеки. Вдали, параллельно шоссе, зеленый электровоз шустро тянул по высокой насыпи длинный хвост грузового состава. В той же стороне среди высоких тополей виднелись крытые коричневой черепицей крыши домиков железнодорожного разъезда Таежное. А через все жнивье, к разъезду тянулась черной полосой разъезженная автомобилями проселочная дорога.

Тишина.

Сентябрьская тишина…

Из колка вышел Медников. Подойдя к Голубеву, показал обгоревшую спичку:

— Вот, нашел. Взгляни. Шведская.

Голубев спичку осмотрел, нахмурился:

— Знаешь, Боря, о чем я думаю?

— Ну, о чем, мыслитель?

— Где-то здесь убийца Репьева мог бросить лошадь, а сам на попутной машине махнуть в райцентр… Возможен и другой вариант. Сначала он направился на лошади до райцентра, а потом, когда утопил обрез, сообразил, что до Таежного ближе. Ну и подкатил на лошади прямо к электричке…

Медников прищурился:

— А если на попутную машину, но — в другую сторону?

— Там сплошь деревни, нового человека сразу видно.

— Зато участковых почти нет, а в райцентре запросто на вашего брата нарвешься. Кстати, тебя не заинтересовал серебровский шофер, тот самый, что обрез вытащил из речки? Уж больно нелегко такую штуку в камышах с берега увидеть… Чего это он так присматривался?.. Вообще, не для отвода ли глаз утопили обрез?

— Для отвода глаз его проще было бросить у дороги.

— Допустим… Но все равно убийца мог запросто укатить в обратную от райцентра сторону…

Оба задумались. Надсадно каркавшая ворона, ненадолго замолкнув, раскаркалась снова. Близко, за колком. И сразу же ворону длинными очередями поддержала сорока. Голубев повернулся к березнику.

— Что это птицы разговорились?