Темные игры

22
18
20
22
24
26
28
30

– Лекарство не лучше болезни, почтенный целитель. Другого сына у меня нет. Я виноват в том, что не смог его воспитать как положено, но лишиться его либо на годы, либо совсем… Вы предлагаете жестокое средство.

– Мне не за что любить вашего сына, уважаемый старейшина, и не будь он тоже одной из жертв демона, я бы обошелся с ним куда суровее. Не из мести, даже не ради наказания, а чтобы защитить от него других, тех, кому ваш сын может причинить зло в будущем. Признаться, мне до сих пор очень хочется это сделать, но я надеюсь на вашу мудрость и осторожность. – Раэн искоса взглянул на помрачневшего ир-Кицхана и мягко продолжил: – Принимать мое предложение или нет – это дело ваше. Но позвольте вас предупредить, уважаемый Самир. Если кто-то из вашей семьи – неважно, Сейлем или вы сами – решит отыграться на Фарисе ир-Джейхане… или на Камале ир-Фейси… я клянусь, что и вы, и ваш сын об этом очень пожалеете. Вы никогда не были врагом чародея? О, вам не понравится.

– Не пугайте, – поморщился старейшина. – Я помню, кто заварил всю эту похлебку и убил демона. Такой враг мне точно не нужен. А мстить Фарису и Камалю… Вы меня глупцом считаете? Если бы Сейлем слушался моих советов, он бы Фарису лучшим другом стал. Таким, как ир-Джейхан, простодушным да верным, цены нет, им же всегда спину доверить можно.

– В самом деле? – усмехнулся Раэн. – Что же вы раньше так не думали, когда его к столбу отправляли?

– Я тогда, кажется, вообще не думал, – снова поморщился ир-Кицхан, словно хлебнул кислого. – Сам понять не могу… И ведь на Мадина всего не свалить, он хоть и задурил нам голову, но мы сами ему это позволили. Я не такой ученый человек, как вы, почтенный Раэн, но кое-что из проповедей жрецов помню. Не может демон вложить в голову те мысли, для которых там совсем нет места.

– Так и есть, уважаемый Самир, – негромко подтвердил Раэн. – Хорошо, что вы это понимаете. Но согласится ли ваш сын, что с головы этих двоих волоса упасть не должно? Да, завтра я уеду из Нисталя. Но приглядывать за долиной буду непременно. И если Сейлем что-то затеет сам или кого-то подговорит… У вас тогда станет на одного сына меньше, уважаемый. И не просите, чтобы я вас не пугал, потому что именно этого мне и хочется. Напугать вас обоих настолько, чтобы Сейлем даже не смотрел в их сторону, а вы – следили, чтобы так и было.

– Я услышал вас, почтенный Раэн, – помолчав, ровно ответил старейшина. – И могу лишь повторить то, что уже сказал. Другого сына у меня нет. И я не хочу потерять его из-за глупой мести или вражды. Ничего с этими двумя плохого не случится, сам стану присматривать.

– Что ж, вот и славно, – кивнул Раэн. – И раз уж я завтра уезжаю, у совета старейшин больше нет ко мне никаких вопросов? Что они вообще обо всем этом думают? О демонах, например?

– О демонах? – усмехнулся теперь уже ир-Кицхан. – Да что вы, почтенный Раэн! Никаких демонов у нас в Нистале никогда не было и не будет, если боги благословят. Бедняге Малику проклятую пряжку на торгу подсунули, не иначе. Столько злых людей в мире! Счастье, что вас так вовремя занесло к нам добрым ветром, почтенный Раэн.

– А еще большее счастье, что этот же ветер меня завтра унесет, – с ехидцей подхватил Раэн. – Так что вы решили насчет письма в Аккам, уважаемый?

– Буду благодарен, если напишете, – вздохнул ир-Кицхан. – А посылать ли туда сына… Позвольте подумать.

– Подумайте, – согласился Раэн. – Только не затягивайте. Застарелую болезнь лечить труднее, это я вам как целитель от всей души говорю…

…Заржавевшие петли садовой калитки возмущенно взвизгнули. Раэн пожал плечами, глядя вслед гостю. Да, можно было наказать Сейлема ир-Кицхана по заслугам, но… Фарису и Камалю здесь жить, а ир-Кицхан-старший никогда не простил бы, случись с его сыном что-то действительно серьезное. Пришлось бы избавляться и от него, оставив долину без опытного и неглупого старейшины, который именно сейчас очень нужен Нисталю, чтобы вернуться к прежней спокойной жизни.

Раэн вздохнул, снова задаваясь вопросом, а так ли она хороша и правильна, эта спокойная жизнь? Сейлем получил свой урок вместе с остальным Нисталем, у Фариса попросили прощения все, кто месяц назад ненавидел его и презирал, но… Зарубка в памяти осталась у многих, и вряд ли парню будет здесь хорошо. Да и Камаля жаль… Для него вообще ничего не изменилось. Вот с ним, кстати, тоже надо бы попрощаться!

Вернувшись в дом, он покопался в уже собранной дорожной сумке и достал оттуда моток золотой проволоки и мешочек с драгоценными камнями – остаток наследства гулей, не обращенный пока в звонкую монету. Ага, вот эти два маленьких сапфира как раз подойдут! Недешевая безделушка выйдет, надо, пожалуй, вплести в нее отвод алчных взглядов, чтобы никто, глядя на браслет, не пожелал отнять его у владельца.

Помнится, последний раз он делал такую вещицу еще дома для сестренок, причем браслета понадобилось два – как же иначе? Но у Камаля брата-близнеца нет… От близнецов мысли перескочили к Наргис с Надиром, и Раэн глубоко вздохнул. Одного он скоро увидит, а другую… Что ж, игра закончится, и можно будет наведаться в Харузу Сумеречной дорогой. Разобраться, кто наложил на девушку столь изощренные чары, и помочь их снять. Да, сделать это Наргис должна сама, но подтолкнуть-то ее слегка можно! А потом – в Салмину, как обещал Ночной Семье…

* * *

– А это тебе, – хмуро сказал дядюшка, откладывая небольшую кожаную шкатулку в сторону от вороха писем, привезенных гонцом из столицы. – От придворного чародея ир-Джантари.

– Благодарю, дядя! – Надир почтительно поклонился, сложив руки ладонями перед собой, как положено младшему, и невозмутимо поинтересовался: – Угодно ли вам прочитать и это письмо? Уверен, мой друг обрадуется, узнав, что мы вместе насладились поэмой ир-Ховейди.

Перед ответом дядюшка злобно посопел пару мгновений, а потом выдохнул: