Окопов. Счастье на предъявителя

– Что? Что ты сказал? – смеясь, спросила она.

– Мама умерла.

Лицо ее застыло в улыбке. Но глаза уже не смеялись.

– Как умерла? Когда?

– Соседка сказала, ее сегодня нашли. Я сейчас еду туда. Надо все организовать.

– Да? – улыбка сползла с ее лица. – Да, да, конечно, езжай.

В морге сообщили, что смерть наступила два дня назад от сердечного приступа. Даша, племянница тети Нюры, пухлая, рыжая, вся в веснушках деваха лет двадцати пяти, испуганно хлопала маленькими поросячьими глазками, отводя взгляд в сторону. Оказалось, эта Даша где-то загуляла на два дня. Мать осталась совершенно одна. Быть может, звала на помощь, когда случился удар. И никого рядом. Так и осталась умирать на полу. Дать бы по этой рыжей роже! А толку? Уже ничего не исправишь.

Когда приехал ночью домой, Светлана рыдала в спальне, уткнувшись в подушку. Он, не раздеваясь, лег рядом, уткнулся ей в плечо и тоже заплакал.

Хоронили в понедельник. Катафалк сопровождала маленькая процессия: он со Светой, священник и пять местных бабок. Отпевание в церквушке. Сельское кладбище под дождиком, под стать случаю, печальным и бесконечным. Прямоугольная дыра в земле рядом с гранитной плитой могилы отца и мать в гробу на двух табуретах. Он никогда не забудет выражения ее лица. Если говорят, что в смерти находят успокоение, то ему казалось, лицо матери навеки застыло в тревоге. Прощальный поцелуй в лоб. Противный скрип ключа, запирающего лакированную крышку гроба. Три вязких комка глинистой, пропитанной дождем земли на опущенный в могилу гроб. Причитания бабок и слезы жены. Холм свежей глины с криво торчащим из него крестом. Короткие поминки здесь же за столиком, у входа на кладбище, под зонтиками от бесконечного моросящего дождя. Даже природа оплакивала.

Какой, все-таки, небольшой город Калининград. Как быстро здесь разносятся слухи. На следующее после похорон утро ему позвонил Ашот Петросович. Он выразил свои глубочайшие соболезнования. После недолгой паузы сообщил, что получил американские визы для себя и некоей молодой особы и тут же поинтересовался, не уступят ли ему путевки на круиз, ведь в сложившейся ситуации свадебное путешествие, наверняка, будет отменено, так не пропадать же оплаченному туру. Хотелось грубо ответить, даже послать куда подальше. Но в словах Ашота Петросовича все было предельно логично и цинично. Воспользоваться чужой бедой и хапнуть подешевле. Да что там говорить?! Ведь, подчас, он и сам был такой. Поэтому, чтобы отшить армяна, решил поступить также цинично, но деликатнее. Цену назвал в два раза большую, чем сам платил. На удивление, Ашот Петросович тут же согласился и, не дав вставить слово, сказал, что завтра с утра пришлет человечка для переоформления путевок. Стало совсем противно. Получалось, нажился на смерти матери.

Все эти дни со дня похорон Светлана ходила в слезах. Утром ее подушка была вся в мокрых пятнах. Он, как мог, утешал, а она все плакала и даже рыдала. Для него было поразительным такое неподдельное горе от смерти, в общем то, совсем незнакомого ей человека. Только недели через две она успокоилась. Даже слегка повеселела. Ему же смерть матери не давала покоя. Мало того, что она умерла беспомощная, в одиночестве. Казалось, что-то важное упустил, о чем-то с матерью не договорил. Поэтому часто ездил на кладбище, где подолгу сидел у могилок, мысленно беседуя с родителями.

Осенью, где-то в начале октября, Светлана подошла к нему с серьезным разговором. Надо заводить ребенка. А, кто против? Сам очень хотел иметь ребенка, и не одного. Будучи единственным в семье, глядя на других своих сверстников, имевших братьев и сестер, очень хотел, чтобы и у него они были. Но мог ли предположить, что заводить ребенка это очень серьезное дело? Думал, все должно получиться само собой. Оказывается, это сложный научный процесс. Фазы луны, овуляция, температура тела и определенное время суток, благоприятное для зачатия. Кроме того: обследования врачей, анализы, диета, психологический настрой и много другой научной, околонаучной и вообще мистической ерунды. Их интимные отношения превратились, воистину, в исполнение супружеского долга, строго по графику и расписанию. Когда после очередного цикла у них ничего не получалось, Светлана впадала в тихую истерику, которая заключалась в бесцельном стремительном наматывании кругов по комнатам, громом посуды на кухне, упорном нежелании разговаривать и до предела сжатыми губками. Ему было жалко ее. Хотелось объяснить, что всему свое время, что со здоровьем у них, слава Богу, все в порядке и рано или поздно она забеременеет. Она слушала, не перебивала и не перечила, но с новым лунным циклом все начиналось заново. Эта мука продолжалась месяца четыре.

Накануне ее дня рождения ему пришла в голову идея. А что если построить дом? Он сам мечтал об особняке. Ведь родился в деревне и все детство прожил в доме, вернее, в половине дома. Другую половину занимала тетя Нюра. Зато к их половине прилагался большой сад и обширный огород. Еще курятник, коровник, два сарая и баня. Курятник с коровником ему не к чему. Но вот своя баня…! Тем более, строиться будет на что. Через месяц – другой начнут поступать деньги от продажи квартир в возводимых им многоэтажках. Подходящий земельный участок в четырнадцать соток в очень престижном и тихом районе города был у него на примете. Несколько дороговат, но он того стоил. Строительство дома отвлечет Светлану от навязчивых фобий по поводу своего бесплодия, да и займет ее делом.

В день рождения Светланы он торжественно вручил ей дарственную на земельный участок. Они тут же съездили его посмотреть. Таким подарком Светлана осталась несказанно довольна. Тогда, впервые за последние несколько месяцев, у них случилась страстная ночь, а не опостылевший безэмоциональный процесс зачатия ребенка. Его затея удалась. Переключившись на строительство дома, Светлана напрочь отбросила всю эту дребедень по научному зачатию ребенка и их интимные отношения стали как прежде, может, даже еще лучше.

Получив полную свободу действий, Светлана, прямо-таки, впряглась в процесс созидания их будущего семейного гнездышка. Она обложилась всевозможными глянцевыми журналами, откуда черпала вдохновение в составлении планов и эскизов особняка, ползала по различным сайтам в интернете, освоила любительскую программу проектирования, к тому же постоянно что-то чертила и рисовала, старательно пряча от него результаты своих наработок. Он и не пытался подсматривать. Все равно, рано или поздно, его должны будут ознакомить с проектом. Увлеченная творческим процессом, Светлана была счастлива. И он вместе с ней.

Где-то через месяц свершилось! После ужина Светлана торжественно представила альбом своих эскизных набросков с планами дома и земельного участка. Тогда он сильно пожалел, что отстранился от этого процесса. Имея строительное образование, он живо представил ее наброски в натуре. Нельзя сказать, что те эскизы выглядели нелепо. Если вычленить отдельные фрагменты, то это смотрелось вполне современно и стильно. Но если смотреть целиком, то там слишком много совершенно ненужного и чрезмерного. Нет, Светлане нельзя отказать во вкусе, что она не придерживалась тенденциям современной архитектурной моды с присущей ей минимализмом и функциональностью. Ее дом напоминал знаменитую ступенчатую пирамиду Джосера, только стеклянную и имеющую всего три ступени. Это как три квадратных аквариума разных размеров, поставленных друг на друга в порядке убывания. Крыша нижней ступени образовывала террасу для верхней, обрамленной, разумеется, стеклянным же ограждением. Кроме того, на безупречном квадрате плана первого яруса пирамиды вздувались три полукруглых пузыря эркеров по центру сторон. Северная сторона, слава Богу, осталась нетронутой.

Но самое фантастическое таилось во внутренней планировке. На первой ступени пирамиды, он же первый этаж, располагался очень просторный холл, с камином в центре, с коническим колпаком над ним. Здесь же в едином пространстве кухня и барная стойка. На втором этаже, по периметру, четыре гостевые комнаты, каждая с выходом на террасу. А на третьем этаже запроектированы: их спальня, ее будуар, его кабинет, детская и ванная. Но это еще не все. Ниже первого этажа, в подвале, располагались: гараж, сауна с бассейном, мини спортзал и прачечная.

Светлана сидела, откинувшись в кресле, скрестив на груди руки и закинув ногу на ногу, ожидая восторженных похвал.

– Да, – сказал он, в третий раз перелистывая альбом. – Что тут скажешь?

Действительно, как ему было сказать, что ее проект, вся концепция дома ни к черту не годятся, что этот дом просто развалится еще на стадии строительства. Но, зная, как болезненно относятся авторы к критике своих творений, ему надо было как можно деликатней объяснить ее такие очевидные ошибки, и что задумки архитекторов должны еще и согласовываться с техническими возможностями по их реализации.