– Все остальные погибли, Леш. Все остальные погибли.
Виталик два раза подчеркнул слово «все». Граф молча смотрел чуть впереди себя, словно пытался что-то разглядеть сквозь пелену отчаяния. Подъехали остальные снегоходы. Оставляя на снегу глубокие следы, девчонки пробрались к Виталику.
– Идешь, перекосившись, – с ходу заметила Надежда, осторожно его ощупывая.
– Ребро, наверное, сломано, – Виталик пожал левым плечом.
– Лицо цело, – заметил Граф, – где это случилось?
– На Невозможном. Лавина.
– Понял, – коротко кивнул Граф.
Девчонки слушали, не задавая вопросов.
– Я последним ехал, поэтому мне меньше всего досталось.
– Первым Капец?
– Да. Я держал дистанцию и видел, как за ним образовалась снежная воронка. Он словно разрезал склон пополам, наискосок. Капец и Андраш поехали вбок, пытаясь выехать из потока, но тяжелый снег буквально засасывал их. Агзу зачем-то рванул прямо вниз и очутился в этом же водовороте. Я попытался вылезти на стенку кулуара к камням, за которые можно было зацепиться, но земля буквально уходила из-под ног. Снег стал невообразимо тяжелым и вязким. Я погружался все глубже и глубже.
Граф поднял глаза и увидел, что спасатели тоже стоят кружком, правда, в отдалении. В этот момент от них отделился Михалыч и пошел к нему.
– Когда я летел вместе с лавиной, – продолжал Виталик, – я врезался в большой камень. Мне чудом удалось за него ухватиться, меня засосало потоком в ранклюфт41 и присыпало сверху. Это было первое чудо. То, что я был в трещине, давало мне некоторое пространство и запас кислорода.
Подошел Михалыч. Граф коротко обрисовал ему ситуацию.
– Понятно, – так же коротко ответил тот. – Час от часу не легче. Джанси!
Куривший возле снегохода молодой парень отозвался и, ковыляя по сугробам, подбежал к Михалычу.
– Сможешь их всех увезти?
– С волокушей? – парень кивнул в сторону санок, – смогу, наверное. Трасса есть.
– Грузитесь, – велел Михалыч, – я жену предупрежу, поживете пока у меня.
– А вы куда же? – спросил Граф.