Перекресток трех дорог

– Что?

– Гекатеи! – Макар сорвался с кресла и покинул гостиную.

Через минуту он появился со старым английским сундуком из тех, что продают в лавках в Лондоне на антикварном рынке Портобелло. Подобные сундуки были в ходу у английских моряков и миссионеров. Он шлепнул тяжелый сундук на пол, открыл. Тот был битком набит книгами. Макар начал что-то лихорадочно искать. Вытащил потрепанного вида книгу на английском.

– Второй том «Энциклопедии религии и этики», статья Смита 1937 года «Трапезы Гекаты». Клава, как только мы увидели тот первый труп на сосне на перекрестке трех дорог, я пытался вспомнить – что-то такое я уже слышал или читал, где-то подобные вещи мне встречались. И сегодня, когда ты с нашим психом бился, меня озарило. Трапезы Гекаты! – Макар начал листать сборник, ища статью.

– Богини подземного мира? – усмехнулся Клавдий Мамонтов. – Ты же про Артемиду Эфесскую вроде как сначала говорил.

– Статуэтка в офисе Артемиды Многогрудой, а детали, которые мы наблюдаем практически во всех убийствах… смотри, что Смит пишет обо всем этом. Геката – богиня подземного мира и богиня мертвых. В ипостасях Черной Матери и Доброй богини, о которой еще Роберт Грейвс писал, она богиня Луны и богиня дорог. Впервые о ее культе упоминал грек Аристофан. В лунные ночи Геката выходит из царства мертвых и бродит по дорогам, встретить ее можно на перекрестке трех дорог, из которых она сама выбирает, какая будет главной, определяющей. На таких перекрестках ей в древности приносили жертвы. Так называемые трапезы Гекаты – подношения. В античности это была еда – часто молоко и мед…

– Молоко и мед? – переспросил Клавдий Мамонтов.

– Да, и хлебцы, и фиги, инжир… Однако главными подношениями являлись жертвенные животные. Собаки. Их убивали, а трупы их оставляли Гекате на перекрестке. – Макар глянул на приятеля. – Однако в тяжелые времена бедствий, катастроф и болезней жертвы могли быть иного рода. Это было попыткой смягчить Энтимион – гнев Гекаты, совершить обряд Катарсии – очищения, умиротворения, связанный с защитой себя и близких от зла, от болезней, от предначертаний судьбы.

– Что ты хочешь сказать, цитируя этнографа-англичанина?

– Ничего. – Макар скользил глазами по строчкам книги. – Любопытные совпадения, не находишь?

– Культ Гекаты? – Клавдий Мамонтов усмехнулся. – Вам бы с отцом моим поговорить на эту тему, вы точно родственные души. Но статуэтка в офисе была не Гекаты, а Артемиды Эфесской.

– Гекату вообще нечасто изображали в античные времена. Словно избегали ее портретов. До наших дней дошло всего несколько ее статуй. Взгляни, древние всегда представляли ее трехглавой. Три образа, три ипостаси. И каждая не похожа на другую.

Он показал Клавдию Мамонтову иллюстрацию в сборнике.

Женская фигура. Трехглавая. Важное и спокойное выражение всех трех лиц. Ничего ужасного или отталкивающего в чертах. Три головы, три лица, три короны-венца.

– Смит в статье пишет о ней – грозная, беспощадная богиня подземного мира, но она же защитница, ее прообраз Великая Мать Палеолита, центральная фигура самого древнего, архаичного культа в истории человечества. Культа самой Земли – основы всех религий.

– Насколько я знаю, ни культ Гекаты, ни другие античные культы мертвых не подразумевали человеческих жертвоприношений, – возразил Клавдий Мамонтов. – Если ты к этому клонишь, умник.

– В обычные, нормальные времена – да, но не в годину глобальных бедствий и потрясений. В записках Апронении Авиции, пережившей нашествие готов на Рим в пятом веке, сказано, что ради спасения семьи и дома они в имении посвятили Ларам – домашним божествам – мальчика-раба. Частное домашнее кровавое жертвоприношение. Ритуал.

– Макар, оглянись вокруг, – усмехнулся Клавдий Мамонтов. – Это ведь даже не Англия. Это Россия. Это Балашиха, Фоминово, Расторгуево, станция Павелецкой дороги, это Кириллово-Глинищевская пустынь с ее монастырем. Это Пужалова гора! Какие Трапезы Гекаты?! Ты бредишь, братан?

– Ладно. – Макар закрыл книгу и бросил ее назад в старинный сундук. – Я просто вдруг вспомнил, где я все это уже встречал. Совпадения можно принять к сведению, можно отмести. Время покажет.

В четыре часа утра сон все же сморил их. Но в половине седьмого они снова были на ногах. Клавдий Мамонтов позвонил полковнику Гущину.