— Не надо прелюдий, просто засунь в меня свой член, я так давно о нем мечтаю.
Рома мгновение смотрит мне в глаза, а затем скалится, сверкая в темноте белыми зубами, и сладко целует. Его губы нежные, что совершенно не вяжется с руками, которыми он быстрым движением расстегивает ремень, ширинку, а я помогаю выдернуть рубашку из пояса брюк.
Когда его идеального размера член оказывается внутри, меня словно парализует. Я так часто об этом думала последнее время, что, когда мечты исполняются, тебе вообще плохо верится, что все по-настоящему.
Рома со мной. Рома на мне. Рома во мне. Рома любит меня.
Глава 49
Я переезжаю к Роме на следующий день после горячего примирения, долго стою в квартире и не могу поверить, что снова нахожусь в этом уютном любовном гнездышке.
Когда-то мне казалось, что белый цвет, здесь преобладающий, говорит о педантичности Ромы и о том, что я здесь лишняя.
Вроде микроба или пылинки.
Но со временем Рома неоднократно доказывал, насколько органично я вписываюсь и в обстановку с современной мебелью, и даже в белый цвет.
Рома подходит сзади, обнимает и, упершись в мой затылок подбородком, негромко говорит:
— Моя жизнь без тебя пуста и нелепа. Давай поженимся.
Так просто это сказано, словно он предлагает мне отобедать в ресторане, а не заключить союз.
И, наверное, брак — это действительно ресторан, в котором подают и хорошие блюда, и плохие, и пресные, и острые… Но самое главное, чтобы в ресторане не водилось паразитов. Иначе санэпидемстанция в виде непонимания, недоверия и ненависти может прикрыть ваше кулинарное гнездышко.
— Когда? — спрашиваю я, хотя хотела потребовать колена, кольца и прочих традиционностей. Но в наших отношениях давно нет ничего традиционного. Мы с самого первого дня знакомства нарушаем правила и устои. Так что, почему бы не сделать это и сейчас.
— Если тебе нужна пышная свадьба, то можем на зимних каникулах…
— Не нужна, совсем не нужна, — шепчу я ему, поворачиваясь, обнимая и умоляя себя поцеловать.
Рома долго смотрит в мои синие глаза своими стальными, как скальпель, в поисках лжи и притворства.
— Что, даже платья белого не наденешь?
— О, — об этом я не подумала. — Платье можно и фотоссесию в нем. В городе. Но точно не толпу людей, каждый из которых будет намереваться обо мне позлословить.
Рома улыбается, оценив и одобрив мое мнение, похоже схожее с его, и прижимает меня к себе крепче.