Польские новеллисты,

On увидел, что на лбу сержанта, покрытом потом, и на его руках надулись жилы. Девушка по жесту сержанта поняла его слова. Она вдруг ожила и крикнула. Теперь она заговорила быстро-быстро, все повторяя и повторяя то же самое слово, которое, как он знал, означает на ее языке отрицание. Смотря на ее движущиеся губы, он не понимал ничего, кроме этого одного слова, однако утвердительно кивал, будто его присутствие в этой комнате делало все легким и в высшей степени ясным. Он заметил, что, когда она говорила, ее подбородок, спаянный с губами невидимым соединением, двигался вместе с ними, вызывая на ее лице меняющуюся гримасу, и понял, что, когда она говорила с улыбкой, это придавало ей еще больше очарования.

Он все кивал головой, когда она бросала быстрые, рвущиеся фразы, сказанные неровно, то шепотом, то громко, почти выкрикивая.

— Оставь, — сказал сержант. — Ты еще успеешь с ней поговорить. Погаси свечу, как-нибудь поделимся. А вообще-то с ней можно договориться?

Он повернулся к девушке и сказал:

— Не кричи. Ничего плохого мы тебе не сделаем. Иди сюда!

Некоторое время девушка смотрела на сержанта, моргая глазами, будто ждала, что его слова обладают способностью доходить до сознания спустя некоторое время. Потом попятилась к кровати и крикнула.

— Заткнись, нашла время верещать, — буркнул сержант и, не спуская с нее глаз, подошел к столу, на котором стояла свеча.

— Слушай, сержант, — сказал он быстро, — ты что, не можешь оставить ее в покое, она ведь почти ребенок!

— Ты с ума сошел, — сказал сержант, уже наклонившись над свечой, складывая губы трубочкой, чтобы дунуть на пламя.

И он вдруг нашел в себе силы, отскочил к двери и, схватив автомат, направил его на сержанта.

— Не трогай свечу! — крикнул он. — Оставь свечу! — крикнул еще раз, видя, что сержант уже ничего не соображает. Тот наконец очнулся и посмотрел на него.

— С ума сошел, — повторил сержант, видя направленный на него автомат.

— Быстро выходи, — сказал он. — Выходи из комнаты. Автомат оставь! — крикнул он.

Сержант отвел руку назад и отошел от стола.

— С ума сошел, — повторил он еще раз, отступая понемногу, будто раздумывая над каждым своим шагом. — Жаль тебе девчонки. Болван, спрячь эту штуку и погаси свечу. Не я, так кто-нибудь другой ее возьмет, и даже неизвестно, впервые ли это с ней случится.

— Это не имеет значения, — сказал он, — Убирайся из комнаты! — крикнул он, зная, что сержант прав.

Он почувствовал, что еще минута — и он швырнет автомат на пол или действительно начнет стрелять.

Сержант посмотрел на него.

— Хорошо, болван, — произнес он, не глядя на девушку, которая стояла возле кровати, потрясенная всем происходящим.

Огонек свечи отражался на ее руке, лежавшей на спинке кровати, рука была покрыта капельками пота.