Девушка, кто бы она ни была, ласково улыбнулась ему.
— Прости меня, Моник.
Не в силах больше совладать с чувствами, Себастьян заключил желанную подругу в крепкие объятия. Теплый, такой родной запах её кожи, волос вызвал спазм болезненного, почти забытого наслаждения, — долгожданного наслаждения. Где-то на заднем плане робко крутилась мысль, что всё это обман, мираж, сон… что Моник давно, слишком давно мертва, что лучше не бередить старых ран. Что ничего нельзя вернуть.
Но в этот миг мысль эта была невыносима, и Себастьян решительно прогнал её прочь, кинувшись в бездну страстей, сладких и горьких одновременно.
Губы их соединились.
— Что за чертовщина, — Себастьян едва удержался от неуместного желания протереть глаза. — А ведь я даже не был пьян.
Часы в комнате бессовестно показывали пятнадцать минут после полудня. Невероятно, чудовищно поздно — почти целый день насмарку. Полностью обнаженное тело Софии лежало рядом, бесстыдно разметавшись по простыням, грудь мерно и завораживающе покачивалась в такт дыханию.
Эта ослепительная нагота на миг парализовала взгляд сильфа, но уже вскоре тот ожил и продолжил своё увлекательное путешествие. Алый, похожий на раздражение след причудливыми узорами тянулся по белой коже, от основания нежной шеи по плечам и линиям живота, ниже, ниже… не оставляя никаких сомнений в том, где накануне успела побывать его рука с бирюзовым браслетом на запястье.
А успела она многое.
— Что за чертовщина, — настойчиво повторил ювелир, постепенно приходя в себя и припоминая события прошедшей ночи. — Этого еще только не хватало.
Тяжело, неохотно, мучительно события выплывали из сумрачных закоулков памяти, словно накануне вечером наемник уговорил не одну бутыль горячительного. Сначала кошмар, ну да это ладно, с ними он уже почти свыкся. Но почему-то сюжет сна стал развиваться иначе, чем всегда, под конец превратившись в откровенно эротическую фантазию, которая больше пристала горячему юнцу, в самом деле.
И вот теперь выясняется, что все грезы происходили наяву? С… Софией?! Как это вообще возможно?
Наваждение какое-то.
Разбуженная звуком его голоса, девица сладко потянулась и зевнула, смешно сморщив личико. Ювелир поспешно отвел взгляд от её прелестей и встал с кровати, скоро натягивая одежду. Мысли мужчины были в совершенном хаосе, но что-то глубоко внутри ожило и ликовало, ликовало неистово, бесстыдно… что-то, в чем он сам никогда бы себе не признался.
Но что же делать теперь? Что сказать?
Заметив смущение Себастьяна, избегающего смотреть на нее и хмуро косящегося в сторону, София кокетливо улыбнулась. В блестящих янтарных глазах, глазах-полумесяцах разливалась сытая медовая сладость. Вот ведь чертовка, разозлился ювелир. Ни малейшего стеснения у нее нет.
— Не делай такое скорбное лицо, Серафим, — соблазнительно промурлыкала девушка, похоже, решив, что после случившегося можно перейти на ты. — Всё в порядке: я не собираюсь заставлять тебя жениться на мне. Произошедшее ничего не меняет. Совсем ничего. Хоть это и было, признаюсь, неплохо.
Себастьян мысленно усмехнулся, немного успокоившись. Слава Изначальному, как камень с плеч свалился. Ну да, как он мог запамятовать — он же в Ледуме! Нравы здешних жителей испорчены с самого рождения. Культ наслаждений цветет тут пышным цветом, почитаемый за основной жизненный принцип и чуть не за единственный смысл жизни.
Даже само понятие семьи отсутствует в этом бесстыжем городе. Браки никем не регистрируются и не существуют даже неофициально: постоянно жить вместе людей заставляет разве только нищета или старость, но и в этом случае моральные обязательства не предусматриваются. Просто вместе выжить иногда бывает проще. Очень удобная жизненная позиция.
Родственные связи также не имеют никакой ценности. Рожденные в результате непродолжительных и случайных связей дети редко воспитываются дома. Это принято, в основном, в состоятельных домах или в среде аристократов, которые обязаны были оставить потомство, чтобы продолжить свой род и удержать высокое социальное положение.
ebooksa