Венера Прайм,

– А я говорю, что ты блефуешь.

Блейк наклонился к Спарте и дотронулся до микрофона:

– Можно мне поговорить?

Она кивнула.

– Пит,  это Гай. Я принес тебе послание из святилища посвященных.

– Кто ты такой? – Гневное требование Гресса прозвучало мгновенно.

– Один из посвященных. Друг Катрины.  Уже слишком поздно. Они вмешались в запуск. Что бы с тобой ни случилось, ты не попадешь в антенны. И Гресс, теперь они знают, где искать, смысла разрушать обсерваторию нет. – Они могут найти  звезду с помощью одной тридцатиметровой тарелки на Земле.

В динамиках не было ничего, кроме шипения пустого пространства. Внезапно голос Гресса заполнил всю комнату:

– Ты самозванец, предатель…

Это была истерика.

Затем была тишина, динамики исходили лишь космическим шумом. Блейк отошел от микрофона. – Сожалею. Наверное, он хочет умереть.

Время текло. На базе были предприняты кое‑какие предохранительные меры. На всякий случай. Хотя радары показывали что орбита шаттла опасности не представляет, но кто знает, вдруг Грессу удастся запустить  тормозной двигатель.

В рубке сменилась смена, но Спарта, Блейк и Ван Кессел остались. Они пили горький кофе, их разговоры вертелись вокруг Истрати, Пенни, Лейланда, Гресса и Катерины Балакян.

Пенни и Катерина сидели под стражей. С Пенни все было ясно, задержанные члены его шайки дали против его показания. Ну а Катерина? Во‑первых была неясна ее роль в аварии с Лейландом, во‑вторых как доказать ее членство в секте фанатиков. Ничего, пусть посидит. Люди из Службы безопасности доложили что ни Гресс, ни Балакян  не покидали обсерваторию в течение суток, предшествовавших запуску шаттла Лейланда.

– Но как они могли в этом случае устроить сбой запуска? – удивился Ван Кессел.

– Может быть, я смогу ответить на этот вопрос, – сказал Блейк Ван Кесселу. – Гресс – специалист, аналитик сигналов, и ему, вероятно, было легко расшифровать ваши сигналы управления. Все, что ему было нужно, – это передатчик, загруженный заранее заданным кодом, настроенный на срабатывание, когда капсула Лейланда достигнет нужной точки эстакады.

– Дистанционный передатчик …? – Ван Кессел был настроен скептически.

– Сейчас он нацелен на эстакаду, – прошептала Спарта, она очень плохо себя чувствовала. – Радиотелескоп. Каждый приемник может быть использован в качестве передатчика. Каждый передатчик может быть приемником.

Теперь она знала, хотя и не хотела распространяться  об этом, что источником дезориентирующего, тошнотворного ощущения, которое она испытывала, стоя тогда  на эстакаде, был именно тестовый сигнал антенны.

Ван Кессел посмотрел на Спарту: