Всадники на колесницах оставили эту надпись… их великая работа. Они ждут пробуждения… ожидание в Великом мире…
Тогда все будет хорошо.
Блейк слушал эти обрывки странной речи со все возрастающим изумлением, пока последние слова не вывели его из транса. – Все будет хорошо? – выпалил он.
– Не переведенные термины – это, конечно, имена собственные, возможно, имена отдельных людей, конечно, названия звезд и планет, включая, я уверен, Землю, Венеру, Марс и Солнце,– сказал Форстер.
– Там действительно было сказано «Все будет хорошо»? – Все не мог успокоиться Блейк.
– Соляной мир – это ведь не термин бронзового века, не так ли? – холодно заметил Командор, приглашая Форстера продолжать.
– Нет, но они явно имели в виду океанский мир. Растворенные соли могли заинтересовать их не меньше, чем вода.
– А Великий мир?… – подсказал Командор.
– Это Юпитер, – торжествующе сказал Форстер. – «Великий» после «соляных миров».
– А «ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО» – это девиз тех, кто украл марсианскую табличку, тех кто пытались убить тебя. Они им заканчивают все свои сборища. – Пояснил Командор Форстеру.
Тот глянул на Командора, и его осенило:
– А, так вот почему вы хотели познакомить меня с мистером Редфилдом.
– И вот почему я хотел, чтобы Редфилд встретился с вами. Вы с ним в одной лодке.
– Помнишь звездные карты, которые я рассматривал в обществе Афанасийцев?
Наступили сумерки. Блейк и Командор шли по траве к белому вертолету Комитета, на котором они прилетели в «Гранит».
– Ты имеешь в виду ту, которую украл из Лувра?
– Не только, у них были и другие. Что у них было общего, так это особое расположение планет и звезд. Одинаковое на всех. И оно соответствует времени запланированного рандеву Кон‑Тики с Юпитером. Слушай, ты знаешь, что там должно произойти?
– Ты думаешь я пророк?
– А что ты хочешь от Форстера?
– У него есть план исследований и я выразил готовность оказать ему всевозможное содействие, потянуть за все возможные ниточки. Больше никаких вопросов, Редфилд, я собираюсь пожать тебе руку на прощание в последний раз… если ты не передумал.