Внизу, в центре безупречного купола, три подводника увидели первую брешь в идеальной поверхности космического корабля – круглое отверстие диаметром около двух метров.
– Слишком мало для «Манты», – удрученно сказал Форстер.
Спарта подвела «Манту» поближе. Внутри, на стенах туннеля в свете прожекторов субмарины были виды какие‑то узоры.
– Сомневаюсь, что метеорит проделал бы круглую дыру в этом материале, – сказала Спарта. – это то же самое вещество, что и марсианская табличка.
– Но посмотри на края, – сомневался Блейк. – Такое впечатление, что произошел какой‑то взрыв.
– Вряд ли. Этот узор выглядит слишком сложным, чтобы быть результатом взрыва. Не правда ли, инспектор. – По тону Форстера чувствовалось, что он просто жаждет услышать утвердительный ответ.
– Я думаю, это дверь для нас и она должна открываться, только надо понять как.
– Это дверь?! Дверь, которой миллиард лет?
Спарта кивнула:
– Скорее всего. А теперь помолчите. – Она изучила узоры, зафиксировала их в памяти, а затем, на какой‑то неуловимый момент впала в транс, в математическое пространство непостижимых измерений, куда не проникали никакие реальные ощущения, только чирикающие писки кальмаров, все еще отдающиеся эхом в ее голове. Глаз ее души произвел анализ и вычисления, и внезапно она поняла, как работает эта штука.
Она снова оказалась в странно освещенном подводном мире – частично ярком, частично темном, частично холодном, частично горячем. Манта покачивалась в темной воде.
Не говоря ни слова ни Блейку, ни профессору, Спарта манипулировала лапой «Манты» проводя чувствительными титановыми пальцами по сложной внутренней поверхности цилиндрического отверстия, расчесывая и поглаживая текстуры, которые по внешнему виду вполне могли быть расплавленным шлаком или драгоценными камнями, но на самом деле были чем‑то столь же простым и целенаправленным, как математическая константа, вроде числа Пи с сотней знаков после запятой.
– Что‑то происходит, – сказал профессор.
– Я ничего не вижу, – сказал Блейк. – И ничего не слышу.
– Я чувствую это… я имею в виду, каким‑то образом я чувствую это, – глаза Форстера расширились. – Смотрите, что это?
Купол над которым они парили становился все ярче и ярче, и внезапно его полированная металлическая поверхность стала прозрачной.
Форстер, Блейк и Спарта в изумлении смотрели сквозь совершенно прозрачный купол на светящееся огромное пространство, в десятки раз большее, чем самый большой собор Земли.
Купол под ними начал заметно таять, он становился все тоньше и тоньше, исчезая слой за слоем, все быстрее и быстрее, вплоть до последнего слоя молекул. За ним оказалась вода. Возникший водоворот втянул «Манту» внутрь. После этого все произошло в обратном порядке – слой за слоем. И огромный купол вновь стал цельным и непрозрачным. Последнее, что увидели трое в «Манте», когда субмарина закружилась в водовороте, была яркая стая кальмаров, разлетевшаяся во все стороны, словно метеоритный дождь.
Спарта быстро стабилизировала кружащуюся субмарину. Жуткая тишина. Грохот и рев остался снаружи. Гидрофоны субмарины улавливали лишь ритм собственного дыхания. Спарта взглянула на пульт:
– Давление снаружи быстро падает.
ebooksa