Венера Прайм,

22
18
20
22
24
26
28
30

Форстер удивился:

– Для этого должны работать очень мощные насосы, а ничего не слышно.

– Я думаю, здесь тот же принцип, который позволил нам попасть сюда – все проходит на молекулярном уровне.

Манта, плавающая в центре огромной чаши, выглядела как гуппи в аквариуме размером с автомобиль. Стены и пол помещения светились бледно‑голубым светом. Его было достаточно, чтобы Спарта могла разглядеть изящную архитектуру свода. Она напомнила ей храм «свободного духа» в имении лорда Кингмана – то же созвездие Южный Крест в центре. В том храме самое ценное находилось под Южным Крестом. Она кивнула Форстеру:

– Сэр, вход должен находиться вон там.

Она направила Манту вниз, в голубую воду. Пол внизу был замысловатым, как коралловый риф, покрытый множеством металлических щупалец,  изогнутых, как руки‑лучи морской звезды. В центре было темное отверстие. Спарта направила крошечную Манту к нему. Мгновение спустя они оказались в черной воде и продолжали опускаться все ниже и ниже. В лучах прожекторов не было видно ничего ни вверху, ни внизу.

– Я чувствую себя пауком, подвешенным под куполом Собора Святого Петра в Риме, – сказал Форстер, вглядываясь в темноту.

– Вот уж не знала, что вы религиозный человек, профессор. – произнесла серьезно Спарта, в душе смеясь .

– О, ну… это очень большое сооружение, вот и все, что я имел в виду.

– Конечно, и это именно то, что вы ожидали найти? Корабль, который принес культуру X в нашу Солнечную систему?

– Да. Я даже написал статью в научный журнал, которую, кажется, никто не читал, а если и читал, то со смехом. А это была довольно хорошая статья. Я утверждал, что если цивилизация захочет пересечь межзвездное пространство, то построит мобильный планетоид – корабль‑мир, как я его называл.

Видя, что Спарта слушает с интересом, он продолжил:

– Поскольку корабль должен быть самодостаточным миром, способным поддерживать своих обитателей в течение многих поколений, он должен быть таким большим, как… как этот. Интересно, сколько солнц они посетили, прежде чем нашли наше и поняли, что их поиски закончились? Знаете, я не думал, что это морские существа, – сказал Форстер, его мягкий голос был полон удивления. – Несмотря на все, с чем мы столкнулись, лед и море снаружи, полное жизни, мне никогда не приходило в голову, что они водные жители. Первой мыслью было, что корабль дал течь, что все они мертвы и что тающий лед наполнил их корабль‑мир водой.

– И что же заставило изменить ваше мнение?

–Ты сразу это поняла, – резко сказал он. – Давление и температура здесь подобны самым мелким морям Земли.

– Да. Также как и морям, которые когда‑то покрывали Марс и Венеру, – сказала Спарта. – Соляные миры –так их называет марсианская табличка. Было понятно, что это означало океанские миры, но мы не догадывались, насколько важны океаны для них. Океаны с правильным сочетанием питательных веществ, чтобы поддерживать их собственный вид.

«Манта» скользила в темной воде, ее бело‑голубые лучи выхватывали элементы конструкции и входы в лабиринты коридоров, входов было слишком много.

– По‑видимому, прошло слишком много миллионов лет. Снаружи все живо и работает. Здесь, внутри, все темно и пусто. – Сокрушался Форстер. – Скорее всего произошло вот что, получив сигнал от Медуз Юпитера, механизмы включились, согласно заложенной в них программе, и разбудили мириады животных от ледяного сна, а те сделали то, на что были запрограммированы их гены. Но здесь внутри, по‑видимому, кроме нас живых существ нет.

– Несмотря на это, – улыбнулась Спарта. – Это все же величайшая археологическая находка в истории, профессор. И надо торопиться, задействовать всех. В скафандрах здесь вполне можно работать.

XX