Застава в степи

— Еще как.

— На осень его по арифметике не оставят? — уточнял Федор Федорович.

— Исключено, — подражая Дипломату, сказал я. — В четверти обеспечен твердый чесырь, а годовая — треса.

— Чего? — не понял отец.

— Четверка и тройка.

— И то хлеб, — покрутил кончик уса Федор Федорович. — Ты вот что, Семен, только это между нами, присмотри за ним. И по учебе, и по дисциплине. В случае чего приходи, рассказывай.

Я посмотрел на растерянное лицо большого грузного мужчины, который ищет помощи и поддержки у меня, и мне стало жалко отца боцмана.

— Не волнуйтесь, дядя Федя, — попросил я шофера. — Как вы говорите — в случае чего — мы его всем экипажем так продраим, будет, как стеклышко! У нас ведь — закон моря.

— Ну, добре, — положил он свою руку на мое плечо. — Увидишь Геннадия, гони домой. Пусть хоть пообедает.

«Странно ведет себя боцман, — размышлял я, шагая по улице. — Даже мне ничего не сказал. Неужели обиделся на меня за то, что я предложил: будем собирать металлолом всей флотилией? А может быть, он уже в школе и подбирает экспедицию разведчиков за железными кладами? От него всего можно ожидать. У него в голове идей, как в море пены. Кто это так сказал про Генку? Ага, директор. Легок на помине Николай Андреевич. И особенно тогда, когда нам не везет. Вот он стоит у ворот и, кажется, не собирается уходить».

— Где же твой приятель? Заболел? Или испугался?

Мне показалось, что я это не я, а Генка, и надо что-то придумывать, оправдываться. Первое, что я придумал, было:

— Здрасте, Николай Андреевич.

— Здравствуй, здравствуй, голубчик. Ну так где же Синицын?

Что я мог ответить, если не только я, но и его родной отец не знает, где он находится? Я пожал плечами.

— Он, должно быть, ищет мужество, — вспомнил я вчерашний совет Коли.

— Какое мужество? — недоуменно посмотрел на меня директор. — Что ты говоришь, Морозов? Ты же знаешь — я старый воробей, и меня на мякине не проведешь.

— Да нет, честное пионерское, Николай Андреевич, он хотел набраться мужества, чтобы признаться и попросить извинения, — растолковал я.

— Вон оно что. И ты серьезно полагаешь, что он найдет это мужество?

«Ну почему вы так плохо думаете о боцмане? — про себя начал спорить я с директором. — Всегда его ругаете, делаете замечания. А если бы вы узнали правду… Может, рассказать?». И я сказал: