— Мне снова сыграть песню задом наперед?
— Нет, не думаю, что в этом будет толк. Я бы сказал, что в прошлый раз она утратила остатки вежливости.
— И что нам теперь делать?
— Идти следом. Такова ее цель. Если мы подчинимся, сможем узнать больше.
— А куда... куда она идет?
— А ты как думаешь?
— В Тиуло... в Гисте?
— В Гисте. Она знает дорогу. В этом есть своя логика.
— Во всех историях, что мне доводилось слышать, — сказал Миаль, — жаждущий мести призрак, наоборот, преследует свою жертву, а не ведет за собой. Думаешь, она остановится?
— Хватит болтать, — сказал Дро все так же мягко. — Вперед.
Миаль пошел, позабыв об усталости во всем теле. Охотник шел рядом, и Сидди Собан, не оборачиваясь, шла перед ними в черную мглу ночи.
А потом ночная мгла словно расступилась, поглотила ее — и Сидди исчезла.
Они подождали, оглядываясь по сторонам в поисках призрачной девушки. Впереди, выше по склону, близко друг к другу росли деревья, заслоняя обзор. Спустя минуту, так и не сказав ни слова, менестрель и охотник снова пошли вперед, вошли в рощу. Ничто не шелохнулось — они снова были одни в ночи. На опушке рощи подъем закончился — земля обрывалась в бескрайнюю, бархатную, безлунную пустоту. Наверное, это был просто лес, а они смотрели на него сверху, с обрыва.
— Она ушла, — заявил Миаль. Ему вдруг пришло в голову кое-что: — Если она использовала меня, чтобы явиться, то я не чувствовал этого ни сейчас, ни в прошлый раз. Только в монастырской гостинице, когда валялся больной.
— Ты привыкаешь отдавать ей силы, вот в чем дело. Именно теперь это и становится наиболее опасно.
— Спасибо, успокоил. Осчастливил, можно сказать, — Миаль уселся на землю и обхватил колени руками. Несмотря на то, что говорил, он чувствовал тупой страх и волнение.
— Заночуем прямо здесь, — сказал Дро.
— Очень смешно.
— Три часа буду караулить я. Потом твоя очередь.
— Какой из меня караульщик! Увижу что-нибудь и перепугаюсь до смерти.