У крыльца суматошно носилась продрогшая курица, сбоку от дома стояла неизменно зеленая покосившаяся будка.
Почему это, интересно, в деревнях туалеты всегда зеленые, а могильные решетки на кладбищах – голубые?
Зато забор, в отличие от туалета, радовал взгляд своей необычностью. Новенькие, вплотную пригнанные друг к другу доски через равные промежутки были отмечены красными черточками и цифрами. По углам стояли мачты с разноцветными флажками. Калитки не было. Но весь забор блестел от многочисленных дверных петель. По-видимому, его можно было сложить, как складную линейку.
Во дворе стояли деревянные козлы. За ними ловко орудовал двуручной пилой старик в вязаной жилетке и коричневом берете. Его облик вполне сходился с Катькиным описанием.
– Афанасий Никитич! – крикнул я и, покрепче прижав к себе гречку, вошел в сугроб.
Старик поднял голову, взглянул на меня и, видимо, приняв за кого-то другого, приветственно взмахнул рукой в брезентовой рукавице.
– Привет вам от Катерины! – проорал я, чтобы внести ясность. – Мы с ней вместе учились!
Афанасий Никитич опять поднял руку и поболтал кистью в воздухе, как бы приглашая меня двигаться дальше. Я подошел к забору на такое расстояние, что можно было уже не кричать, и остановился в нерешительности, не зная, как проникнуть во двор.
– Меня зовут Арсений, – представился я и добавил: – Мы с вашей внучкой вместе учились.
Берет понимающе качнулся. Афанасий Никитич оторвался от своего занятия и ухватился за штакетину. Часть забора плавно отъехала в сторону, образовав подобие калитки. Я вошел.
Рукавица указала на свободную ручку пилы. Мол, присоединяйся. Я свалил продукты на снег и потянул пилу на себя. Афанасий Никитич упрямо тянул в свою сторону. Сколько раз меня учили пилить, и все без толку! И вот пригодилось…
Старик не ворчал. С горем пополам мы распилили бревно, и он спросил, прежде чем водрузить на козлы другое:
– Надолго?
– Как получится, – ответил я, поежившись от холода.
– В преферанс играешь? – неожиданно поинтересовался Катькин дед и строго насупил брови, похожие на комки ваты, которые окунули в йод.
В преферанс я когда-то играл. В том числе и с Катькой, которая в свое время была очень неравнодушна к этой игре. Она всегда выигрывала. Родственное это у них, что ли?
– Чуть-чуть, – ответил я и жалобно покосился на дверь, которая вела в тепло инопланетного дома.
Афанасий Никитич оживился, тут же забыв про бревно. Он обхватил меня за плечи и поволок к крыльцу.
– Гречка, гречка! – завопил я.
Столь горячего гостеприимства я не ожидал. К подарочной крупе уже подбиралась продрогшая курица с пятном зеленки на голове.
ebooksa