Старик, разумеется, прав. Только вот, когда я уеду? Для этого мне нужно быть уверенным, что Мухрыгин и его зловещий Дрендель прекратили преследование. Я вспомнил заметку в «Московском дне». В мозгу возникла явственная картина разгрома, учиненного преступниками в моей квартире. Хоть бы Катька приехала, что ли. Пора бы ей проведать дедушку. Уж у нее я бы все выведал. Осторожненько…
А с Анютой действительно пора прекращать. Мало у меня проблем, что ли? А потом… Маша. Ее я все еще не мог забыть. Глупо все как-то получилось. Она ведь и правда любила меня.
Этой же ночью, как только мы покончили с преферансом, я решил воспользоваться методом месье Бега и скрылся в своей каморке. Провожать Анюту Веточкину пришлось французу, которому приписывали изощренную любовь к лопатам и крутой нрав. Нрава он был как раз самого что ни на есть тихого и безобидного.
Ранним утром заявилась Анюта.
– Что, все кончено, да? – осведомилась она. – Поматросил и бросил?
Я удивился.
– Разве я тебя матросил? Так, провожал до дома. Не одной же тебе идти?
– Не матросил, говоришь? – разозлилась Анюта. Щеки ее порозовели. – А если у меня будет ребенок? Что ты тогда скажешь?
– Скажу, что я очень рад, и поздравлю.
– А если я скажу, что ребенок от тебя? – неожиданно выпалила она.
– Насколько мне известно, – осторожно ответил я. – От поцелуев, да еще на морозе, дети на свет не появляются. Или я ошибаюсь?
Мадемуазель Веточкина, которой, судя по всему, не терпелось стать мадам Васильевой и уехать в столицу, нервно переступила с ноги на ногу. Ее лицо выражало целую гамму чувств. От полной растерянности до неимоверной наглости. На последнем она и остановилась.
– Да ни один суд в мире, – объявила Анюта, – не оставит в беде мать-одиночку! Так что либо женись, либо плати алименты!
И эту хищницу я провожал до дома и даже целовал! Будь ее воля, она бы вырвала эти самые алименты прямо сейчас, до рождения мифического ребенка. А в том, что ребенок мифический, я ничуть не сомневался.
– Пожалуй, на алименты и уйдет вся моя зарплата, – усмехнулся я.
– А кто ты по профессии? – запоздало поинтересовалась Анюта и подозрительно понюхала морозный воздух.
– Учитель, – просто ответил я и добавил: – К тому же безработный.
Лицо селянки стало пунцовым. Она прикусила пухлую губу.
– Так бы сразу и сказал! Тоже мне профессия. Ты бы еще комбайнером назвался…
– Такая молодая и уже такой снобизм, – пожурил я девушку.
ebooksa