Значит, и она меня любит! Наверняка, выбежав из театра и выбросив мои цветы, Мария сотню раз пожалела об этом.
– Значит, ты на меня больше не обижаешься?
Мария отряхнула с дубленки снег.
– Сначала я очень обиделась, – задумчиво проговорила она и резко добавила: – Все-таки это свинство с твоей стороны – позвал женщину в театр, а сам напропалую принялся кокетничать с какими-то шалавами!
– Да вовсе она не шалава! – пробормотал я. – И не ко…
– Лучше уж помолчи! – отрезала Маша и ухватилась за рукав моей телогрейки. – Так вот, – продолжала она, – вернулась я домой, вся злая, в слезах. День проходит, другой, а ты не звонишь и не звонишь. Ты ведь всегда звонишь, если чувствуешь себя виноватым.
Я энергично затряс головой.
– Вот я и подумала: а может, с тобой что стряслось… Подождала еще денек и позвонила сама. А у тебя никто не подходит. После работы поехала к тебе, а ты и дверь не отпираешь!
– Как? Разве дверь не выбита? – удивился я, вспомнив газетное сообщение о налете на мою квартиру.
– А почему она должна быть выбита? – в свою очередь удивилась мадам Еписеева.
– Ну как же? Меня ведь убить хотели, даже квартиру всю разгромили. Я сам в газете читал. Зачем же я, по-твоему, здесь скрываюсь столько времени?
Машины глаза изумленно расширились. Мы уже миновали дом Афанасия Никитича, но я решил не останавливаться, пока не выясню все до конца.
– А я подумала, что ты просто захотел отдохнуть. Дверь твоя на месте. Никто ее не выбивал… Да и тебя, вижу, пока не убили. С чего это тебе в голову взбрело?
Пришлось рассказать Маше об ограблении, о Мухрыгине и его угрозах. Она с минуту пристально смотрела на меня, подозревая, что я шучу, но, убедившись в обратном, звонко расхохоталась.
– Ну вы… мужики… даете! – с трудом выговорила она. – Один, значит, наплел с три короба про бандитов и про месть, а другой поверил и скрывается в глуши неизвестно сколько времени! Да уж, такого я не ожидала! Мухрыгина твоего давным-давно уволили.
Я покраснел, хотя кое-какие сомнения у меня еще оставались.
– Меня тоже уволили.
– Это я знаю, – отрезала Мария и тут же добавила, чуть помягче: – Вот и хорошо, что уволили. Займешься чем-нибудь дельным. А то что это за работа такая – учитель. Не мужское занятие. Больше для старушек да для девиц незамужних подходит. Хочешь, я тебя к нам устрою? В отель? Секьюрити. – Она поспешно пояснила, заметив, как поползли вверх мои брови: – Охранником. У тебя фактура подходящая.
– Погоди, – отмахнулся я. – А откуда ты знаешь о Мухрыгине? Да и обо мне тоже?
– Ну ты же не дал мне договорить. Про какие-то выбитые двери начал допытываться.