Ну как объяснить суть наших с Кэт отношений и не обидеть старика? Я решил сказать, что Мария моя сестра.
– Что-то не похожа. – Афанасий Никитич недоверчиво посмотрел на Машу, которая разглаживала мой костюм.
За время, проведенное в деревне, костюм превратился в бесформенную тряпку.
– Двоюродная, – пояснил я.
– Ну что, сестра, – неожиданно прокряхтел старик и застучал спицами, – увозишь, значит, Арсения моего? С кем же я теперь пули отливать буду?
– Увожу, дедушка, – ответила она. – А для пуль вы другого дурака найдите. Мой проживет и без уголовщины.
Афанасий Никитич пожал плечами, не понимая, какая связь между уголовщиной и преферансом.
Мария взглянула на меня.
– Ну, Сеня, одевайся. Пора ехать.
Я печально оглядел скромное убранство дома Афанасия Никитича. Верстак, карта Московской области, буфет. Все-таки здесь я был немного счастлив. Да, я тосковал, но это была тоска по несбыточному, реальность же вполне устраивала меня.
Чуть дольше мой взгляд задержался на Катькиной детской фотографии в рамочке. Снимок висел на самом видном месте. Фотограф словно предугадал излюбленную позу взрослой Кэт. Симпатичная девчушка с бантиками прижимала к уху трубку игрушечного телефона. Лицо ее было серьезным, словно на том конце бутафорского провода кто-то жаловался на свою судьбу. Возможно, на том конце был толстый мальчиш с недовольным лицом. Помнится, у меня тоже где-то завалялась подобная фотография с телефоном.
Я влез в костюм, надел пальто и обнял старика:
– Ну, Никитич, спасибо тебе за все…
– Мы когда-нибудь уйдем отсюда или нет? – проворчала Мария и сверкнула синими глазами.
Меня ее вопрос неожиданно разозлил. Я повысил голос:
– Может, ты все же позволишь проститься с человеком?
Мой окрик подействовал. Мадам Еписеева затихла и принялась сердито копаться в своей сумочке.
– Прощай, Никитич, – сказал я. – Когда еще теперь увидимся…
Катькин дед глянул на Марию.
– Попомни мои слова, – прошептал он, – я еще на вашей с Катькой свадьбе погуляю. – Афанасий Никитич сдернул со спиц готовую жилетку коричневого цвета и протянул мне. – Вот держи, на память. Галстук грудь не греет – замерзнешь в костюмчике-то своем.
ebooksa